Осень ожиданий [СИ]

— Справедливости нет место на Земле Мертвых, точно так же, как и тайнам и лжи. Все это лишь человеческие изобретения, в которых нет ни малейшего смысла в этих местах. По нашим меркам — ты еще птенец и многое тебя будет удивлять, злить или же радовать, но у меня нет времени вводить тебя в курс дела. Скоро ты сам все узнаешь. Сейчас, тебе лучше сесть в лодку и позволить мне выполнить свою работу.

— Не в этот раз, приятель, — пробурчал Кевин, после чего решительно ступил в черные воды Стикса.

* * *

Из пяти человеческих чувств на Земле Мертвых были активны только два из них — зрение и осязание. И если с помощью первого чувства, он предположил, что воды Стикса похожи на жидкую смолу, то осязание полностью подтвердило зрительное предположение. Черная жидкость, совсем не похожая на воду, прилипала к его телу, замедляя скорость, мешая плаванью. Вдобавок она была во власти перепадов температур: в одной части реки вода была горячей, а в другой — холодной.

Харон плыл рядом с ним, отталкиваясь посохом как веслом, не переставая предлагать ему свою помощь.

— Еще не поздно отказаться от всей этой затеи. Не будь глупцом, Кевин Нолан. Сними амулет и дай мне свою руку. Все равно у тебя ничего не получится, даже если тебе и удастся самостоятельно добраться до другого берега и найти Солнечный Луч. Назад вам придется тоже плыть и поверь: обратный путь будет куда сложнее. И с чего ты взял, что Солнечный Луч с Дубовой Ветвью захотят вернуться в Мир Живых вместе с тобой? Ты думаешь, они пойдут на такой риск? Не глупи, дай мне свою руку, и я избавлю тебя от мучений.

Кевин продолжал плыть, игнорируя слова Харона. Он старался смотреть только перед собой и вглядываться вдаль, в надежде увидеть другой берег Стикса. Пока что на сушу не было даже намека. Кругом была только черная вязка вода, что обжигала и одновременно холодила его тело.

— Ты знаешь, что находится на дне Стикса, Кевин Нолан? — продолжил разговор лодочник, чей голос эхом отзывался в голове плывущего. — Земля Безумия. И знаешь, почему она так называется? Потому что попавшие туда души становятся тонкими и истертыми, как старая человеческая одежда. Дыры в душе схожи с шизофренией и чем больше эти дыры, тем безумнее становится душа. И каков конец, ты спросишь? Я отвечу: дальше их ждет только Великая Пустошь. Думаю, мне не стоит объяснять тебе, что значит это словосочетание.

Кевин продолжал хранить молчание, работая размашисто руками и отталкиваясь ногами, сравнивая себя с комаром, попавшим в застывающий янтарь. Сам того не желая, он начал задумываться о том, что Харон вполне мог быть прав и ему не удастся переплыть Стикс. И, конечно же, все его мысли были тут же уловлены мрачным лодочником.

— Наконец-то ты начинаешь все сам понимать. И я хочу, чтобы ты знал, пока ты не пойдешь ко дну или же пока ты не достигнешь берега, у тебя еще сохраняется шанс принять мое предложение и взобраться в лодку. Просто выкинь амулет и смирись с тем, что ты умер. Взамен, я выборочно стеру твою память. Ты будешь помнить только то, что сам захочешь. Как тебе мое предложение? Никаких воспоминаний о потерях, об ошибках, о несдержанных обещаниях. Такое предложение дается не каждому. Я бы даже добавил, что ты — первый кому Океан Надежд предлагает такой дар.

Кевин приостановился, чтобы перевести дух и заглянуть за свое плечо, на амулет, который продолжал натягивать веревочку на его шее и тянуться в ту сторону, откуда он начал свое плаванье. Амулет был таким же чистым, как и прежде, в то время как все его тело и даже лицо было измазано в черной жидкости. Хватило всего одного вида амулета, чтобы Кевин вновь поверил, что у него все получится и он обязательно доплывет. Это придало ему новых сил, и он поплыл с удвоенной скоростью, и даже вода Стикса стала более податливой, начав легче расступаться.

— Какой же ты упрямый, Кевин Нолан, — негодовал Харон. — Я понимаю, что ты не хочешь показаться слабым, но в тебе говорят лишь отголоски твоей прошлой жизни. Здесь никто ни с кем не соревнуется, а потому здесь нет победителей и проигравших. Тебе не надо ничего и никому доказывать.

— Я знал, что будет сложно, — ответил ему Нолан, после долгого молчания. — Но и представить не мог, что со всеми сложностями, мне придется еще выслушивать твою бесконечную болтовню.

— Я могу замолчать, и ты знаешь, что для этого нужно сделать.

— Ты же сам говорил, что шансов на удачное завершение моей затеи очень малы и все закончится для меня Миром Безумия. Так какое тебе дело до меня? Просто плыви по своим делам, а мне позволь утонуть.

Голову Кевина в очередной раз заполнили звуки статических помех, которые заменяли Харону смех. Это было жутко неприятно. Кевин боялся предположить, что он почувствует, если Харон решит заплакать или закричать.