Осень патриарха. Советская держава в 1945–1953 годах

Как считают ряд историков (С.И. Висков, В.Д. Кульбакин, Ю.В. Галактионов, Н. Наймарк[478]), непосредственным прологом к новому, уже «большому» Берлинскому кризису стало проведение западными «партнёрами» сепаратной денежной реформы на территории Тризонии, которая была завалена старыми обесцененными рейхсмарками. Москва знала об этой проблеме и предлагала провести эту реформу во всех четырёх зонах одновременно путём создания общегерманского финансового департамента и центрального эмиссионного банка. Однако, как позже признавался сам генерал Л. Клей, уже в октябре 1947 г. на территории США были тайно отпечатаны новые немецкие марки и к концу декабря 1947 г. 30 вагонов с новыми денежными купюрами в условиях повышенной секретности были доставлены на территорию Западной Германии.

Естественно, сепаратная денежная реформа на территории Тризонии и в западных секторах Берлина, проведённая 18–23 июня 1948 г., резко обострила обстановку во всей Германии. Поток обесцененной валюты грозил хлынуть в советскую зону оккупации, вызвать там гиперинфляцию и полную дезорганизацию экономики. Поэтому в качестве защитной меры руководство СВАГ объявило о запрете ввоза в советскую зону, а соответственно, и в сам Берлин как старых, так и новых «западногерманских» марок. При этом в советской зоне оккупации в срочном порядке была введена своя, «восточногерманская» марка. При этом ряд историков (А.М. Филитов[479]) говорят о том, что ставшие известными в последнее время высказывания И.В. Сталина насчёт действий бывших союзников на «финансовом фронте» на территории Тризонии не очень проясняют ситуацию, поскольку «в них совершенно не ощущается обеспокоенности сепаратной валютной реформой в западных зонах и её влиянием на экономику восточной зоны», хотя именно так всегда аргументировалось установление «блокады» Западного Берлина в советской и германской историографии. Если ориентироваться на то, что И.В. Сталин говорил двум лидерам СЕПГ — Вильгельму Пику и Отто Гротеволю — во время встречи с ними в конце марта 1948 г., где присутствовали В.М. Молотов, А.А. Жданов и Г.М. Маленков, «то можно прийти к выводу, что он поддерживал установку последних на то, чтобы „выгнать“ западных союзников из Западного Берлина», о чём неоднократно писала и ортодоксальная западная историография.

Существует мнение, что в этот период в самом Вашингтоне возобладала точка зрения, что Москва не готова к чрезмерно решительным действиям на германском направлении. В начале июня 1948 г., буквально за две недели до начала полномасштабной блокады Западного Берлина, директор Центральной разведки и первый директор ЦРУ США Роскоу Хилленкветтер сообщил Президенту Гарри Трумэну, что Кремль, вероятнее всего, решил отложить любые контрдействия в Берлине или ином месте Германии «до тех пор, пока он не будет окончательно убеждён, что создание Западной Германии станет угрожающим фактором для советской внешней политики». Поэтому жёсткая и твёрдая позиция западных держав по берлинскому вопросу сама по себе является сдерживающим фактором при любых провокационных действиях Москвы. И эта точка зрения нашла понимание у президента США, который был убеждён в том, что любые советские уступки или колебания являются прямым следствием твёрдости США.

Однако, как считают ряд других историков (С.Я. Лавринов, И.М. Попов[480]), на самом деле всё было значительно сложнее. Несмотря на декларируемую твёрдость, президент Г. Трумэн, видимо, осознавал, что американское общество вовсе не настроено на крупномасштабный вооружённый конфликт с СССР из-за Берлина, что подтверждали и его многочисленные помощники, советники и консультанты, в том числе начальник Генерального штаба армии генерал О. Брэдли. Аналогичную точку зрения во многом разделяли и американские союзники. Так, в середине апреля 1948 г. новый американский посол в Лондоне Оливер Фрэнкс информировал Вашингтон, что руководители британского правительства — Клемент Эттли и Эрнест Бевин — считают уход западных держав из Берлина лишь вопросом времени и предлагают в качестве будущей столицы Западной Германии выбрать Франкфурт-на-Майне.

Неопределённость позиции и наличие многочисленных противоречивых мнений по берлинской проблеме привели к тому, что Вашингтон так и не успел разработать чёткий план собственных действий на случай чрезвычайной обстановки вокруг Берлина. Поэтому временное приостановление всех грузовых и пассажирских перевозок, введённое советскими властями 24 июня 1948 г. и означавшее де-факто начало полномасштабной блокады Западного Берлина, вновь застало США врасплох, хотя ещё за две недели до блокады советская военная администрация под предлогом ремонта закрыла автомобильный мост через Эльбу.