Осень призраков

Гарольд остолбенел. Изумление сковало его. Разум скулит в клетке плоти, но Гарольд не может пошевелить даже пальцем. Глухие углы сознания, одним им ведомым чутьем, шепчут, что нижняя пасть жива и бьется в трюме, неуклюжая и слепая. Гарольд подмечает, как гаснут, вымирая вокруг нее, внутренности твари, покрываются плесенью и тленом, но все меркнет перед погребальным танцем монстра на палубе. Он хлещет руками во все стороны, пытаясь на ощупь зацепить Гарольда. На его счастье, тварь движется в другую сторону. Ей остались считаные мгновения. По снежной коже расползаются угольные пятна. Так метит одна хозяйка. Гарольд слышит глухой удар о борт. Они с монстром вздрагивают одновременно. Тварь бросается на звук и летит вниз сквозь дыру в палубе. Ее вой пронизан отчаянием. Жестокая игра судьбы: монстр напоролся на свой охотничий шип! Нижняя пасть смыкает челюсти. Гарольда мутит от звуков, которые наполняют трюм. Он слышит близкий скрежет. Дети монстра карабкаются на палубу. Новый страх вышибает старый выстрелом в лицо. «Прыгай!» – орет человек настолько яростно, что Гарольд не мешкает ни секунды. Он не спрашивает, откуда тот взялся. Боль от удара об воду взрывает ногу ярче тысячи солнц. Море раздирает рот Холдстока. Он не чувствует, как сильная рука вытаскивает его за волосы. Незнакомец швыряет тело королевского инспектора Холдстока на дно лодки, поднимает с банки ружье и начинает хладнокровно выцеливать многоруких бестий. Охота – его призвание.

От костра несло горелыми тряпками.

Гарольд поморщился и хотел перевернуться на другой бок, но не сумел. Он лежал, укутанный толстыми одеялами. Во рту ночевала рота солдат, мылась, стирала портянки и выгуливала полковую скотину, невесть откуда взявшуюся на марше.

– На твоем месте я бы даже глаза не открывал, – гулко посоветовал потолок. Судя по отблескам костра, Гарольд находился в пещере. Взрослый человек не встал бы здесь в полный рост. Гарольд послушно смежил веки и начал придумывать вопрос. Тот никак не шел. Гарольд открыл глаза и вновь попытался перевернуться на бок. Опять не вышло. Наконец он заметил ремни, стянувшие его поперек груди и ниже живота. Надежный способ удержать от глупостей.

– Чем воняет? – сумел выдавить Гарольд.

– Хотел сохранить одежку? – удивился потолок. – Она же вся в дерьме! Да и не твоя вовсе.

– Где?..

– В каменоломнях. В город тебе нельзя. Слишком заметный.

– Нет. Где она?

– Забрали, – голос потяжелел. – Зато ее родня пошла на корм рыбам.

– Кто?.. Кому?!