Осень призраков

– Мгновение… Душекрад, мне нужно, чтобы ты забрал его душу, после того… как… ну… сам понимаешь.

– Сэр, мы обещали оставить мальчишку в покое.

– Вы клялись! – перед мысленным взором Гарольда мелькнуло смазанное пятно седых волос. Парнишка с кладбища. Какое странное имя. Мысли, раздувшиеся, как утопленники, заполнили голову Холдстока. Он никак не мог отделаться от глупой уверенности, что удача в последний миг сверкнет во тьме спасительной улыбкой. – Вы обещали, что мне не придется больше этого делать!

– Сэр, пощадите мальчишку, ему только тринадцать.

– А вас, Гордон, кто-нибудь щадил? Отчего вы такой щедрый?

– Может быть, именно поэтому? Иди, сынок, хватит глупостей, ступай, поспи.

– Нет, останься! – повысила голос тень. – Ты сделаешь это в последний раз.

– Слово?

– Слово Гарольда Холдстока!

– Мы обещали, что снесем кладбище у подножия холма, – Бёрн твердо стоял на своем.

– Все на благо завета.

– Я запомнил. – Шею Гарольда плотно обняла веревка. Сильные руки подхватили его под мышки и потащили, не считаясь с болью в изувеченной ноге, вниз по ступеням. Гарольд едва не лишился чувств. Повязка глушила крики, но Гарольду казалось, что стены дрожат от его воплей.

– Перестаньте! – брюзгливо потребовала тень. Маска королевского инспектора настолько приросла к ней, что заменила настоящую кожу. – В конце концов, примите этот дар с честью.

– У вас не получится, – беспомощно проклял Холдсток свою тень и все ее замыслы. Слезы текли по щекам, капали с носа и скапливались в уголках губ. Они были сладкие, эти глупые последние слезы. – Меня знают в лицо. Вас казнят.

– Это не важно, – проникновенно сказала тень, приблизив свое лицо столь близко, что Гарольд почувствовал сквозь ткань ее дыхание. – Суматохи будет так много, что никто не станет разбираться.

– Боже мой, почему?! – Петля любовно сжала горло, выпуская последние слова.

– Мы подожжем город.

Велосипедист

Парня было жалко до слез.

Пуля вырвала половину лица. Он рухнул без единого звука. Второй стоял ни жив ни мертв в нескольких футах поодаль. На нем не было ни царапины. Брызги крови, сползавшие по лицу, казались холодной, отстраненной субстанцией. Парень только что хромал рядом, и вот его не стало.

Слаповски уговаривал Берта смыться.

– Не глупи! – хватал за грудки и выкручивал руки. Берт легко уворачивался, едва удерживаясь от удара в ответ. – Здесь все!.. Нужна винтовка… Сжечь!.. Ребята… Подкрепление!.. Вот сууууууу…

Берт принужденно кивал, но мыслями весь утек в сторону подвала и внезапно установившейся тишины, в которой, ему казалось, слышал детские всхлипы.

– Вам нет нужды бежать! – прошипел из душного сумрака призрак. Расплывчатая, больная испугом тень. Сперва оба вытаращились на него, но быстро забыли. Они уже встречали здесь похожих. Этот предстал стариком, благообразным, но от того не менее опасным или предсказуемым. Минута, как бритва, неосторожное движение, и вместо гладкой шеи получишь Ниагару ниже подбородка. – Туман бежал! Он слаб! Если атаковать, то сейчас!

«Вспомни, – шептал разум Берту, отвергая доводы Слаповски, – туману нужен только ты. Он звал тебя».