Осень с детективом

Третьей подельницей Хоакина Бейкера значилась мексиканка Лаура Гаэтано по прозвищу Добрая Лола – дородная матрона с большими и сильными руками, которыми она запросто ломала шейные позвонки несчастным, попадавшимся на ее пути. Подобно Малышке Долли, она любила рядиться в мужские одежды, причем порой для более достоверной маскировки наклеивала окладистую черную бороду. Зачитав ее описание, господин Шенье нашел, что она весьма схожа со вторым разбойником из тех, что напали на него по дороге от взморья. Он даже припомнил особую примету – след от ожога на ее левом запястье.

– Чудесное трио! – хмыкнул Максимов. – Лысый душегуб и при нем две дьяволицы, одна другой хуже.

Анита нахмурилась.

– Если вы не заблуждаетесь, мсье, то история скверная… Я читала о похождениях Бейкера и его компании. Они спровадили на тот свет с полсотни человек и ни к кому не испытывают жалости.

– Но насколько мне помнится, Бейкер со своей ватагой предпочитает золото, – молвил Алекс. – Кражи картин вроде бы не по их части.

– Стало быть, мы опять возвращаемся к вопросу о ценности этого пейзажа. Вы ничего не желаете добавить, мсье Шенье?

Анита испытующе посмотрела на француза, но он и бровью не повел, а возразил весьма резонно:

– Будь картина ценной, разве доверили бы ее доставку первому попавшемуся… то есть мне?

Ни Аните, ни Алексу нечем было опровергнуть этот аргумент.

Прошла неделя. Все время Максимов был настороже, каждый день, отвлекаясь от своих инженерно-технических работ, он ходил вокруг дома, проверял, не затаился ли кто за деревьями и в кустарнике. Рыбалку забросил, Аните, Веронике и тем паче господину Шенье велел никуда не отлучаться. Он мнил себя командиром осажденной крепости, на которую вот-вот нападут коварные враги.

Однако грабители точно испарились – по крайней мере, ничто не выдавало их присутствия. Колокольчики молчали, а тишина нарушалась лишь болтовней попугаев. С одной стороны, это радовало, но с другой, все в доме прекрасно понимали, что умиротворение обманчиво.

Как-то раз, когда господин Шенье прогуливался под королевскими пальмами, росшими у дома, и о чем-то раздумывал, Анита заглянула в кладовую и застала там Алекса, который, вопреки всем правилам приличия, извлек из-за бочки с хересом злополучную картину (более надежного тайника для нее не нашлось) и ковырял раму острым шильцем.

– Ты что делаешь! – вскричала она, прикрыв рот ладонью.

– Проверяю… – Он ввинтил шило в раму примерно на дюйм и покачал. – Здесь может быть что-то запрятано. Неспроста же она такая тяжелая!

– Ты ее испортишь!

– Пустяки. Заделаю так, что никто не заметит. – Он потыкал острием еще в двух местах, простучал всю раму по периметру и разочарованно констатировал: – Цельная, ни единой пустоты.

Анита отреагировала бесстрастно:

– А ты рассчитывал найти золотые слитки? Нет, Алекс, это было бы слишком просто и … – она сделала паузу, – глупо. Рама тяжелая, потому что вырезана из американского дуба. В остальном же в ней нет ничего необыкновенного.

Максимов выглянул в крохотное окошечко кладовой, удостоверился, что господин Шенье все еще совершает свой моцион, и продолжил изучение картины. Теперь его внимание привлекла поверхность полотна. Он поднес пейзаж к глазам. С такого расстояния изображение казалось еще грубее и небрежнее.

– У меня есть другая гипотеза.

– Какая?

– Смотри: краска на этом холсте свежая, она не пожелтела, не потрескалась. А что, если под ней – работа известного мастера? Рубенса, Веласкеса или даже, черт возьми, Брюллова! Я слышал, что некоторые воры скрывают таким образом украденные шедевры – пишут поверх оригинала какую-нибудь чепуху, которую потом несложно смыть…

– Несложно? – Анита провела пальцем по засохшему масляному слою. – Я бы не была так уверена. Но твоя гипотеза в любом случае несостоятельна.

– Почему?

– Обрати внимание на изнанку холста. Он совсем новый, так что Рубенс с Веласкесом тут явно ни при чем. Что касается современных художников, то стоило ли пускаться на такие ухищрения? К тому же мсье Анри задал правильный вопрос: будь эта картина ценной, кто бы доверил ее незнакомому человеку?

Упрямый Алекс все же намеревался ради проверки своей теории колупнуть шилом краску где-нибудь в уголке пейзажа, но Анита не дала ему этого сделать. Она водворила картину за бочку, и пара покинула кладовую.

Прошло еще дня три. Из ближайших портов доходили будоражащие вести: розысками банды Бейкера занялись солдаты кубинских гарнизонов, они досматривают все отправляющиеся с острова корабли, а иной раз ловят на улицах подозрительных прохожих и волокут их к коменданту на допрос. Правда, близ домика Максимовых и фермы сеньора Гарсии люди в мундирах пока не появлялись, но Алекс не сомневался, что вскоре они доберутся и сюда.

– Пора бы! – сказал он как-то за обедом, поглощая рагу из краба (Вероника за неимением привычных продуктов изобретала новые блюда с использованием кубинских деликатесов). – Если Бейкер не отказался от идеи завладеть картиной, то он бродит где-то неподалеку, и это представляет для нас серьезную угрозу.