Осень с детективом

Четверть века назад все завоеванные конкистадорами американские территории обрели независимость, за исключением Пуэрто-Рико и Кубы. Испания отчаянно цеплялась за свои последние заокеанские владения. Поначалу действовал метод задабривания: указом испанского монарха Кубе был дарован почетный титул «всегда верного острова», но этот никчемный подарок не утихомирил ее вольнолюбивое население. Одно за другим вспыхивали восстания, и метрополия была вынуждена перейти к политике кнута. Переброска дополнительных войск способствовала усмирению недовольных. Особенно туго пришлось участникам так называемого Лестничного заговора: около четырехсот из них поплатились за свои убеждения жизнями, еще столько же отправились в ссылку, а шестьсот получили тюремные сроки. Но и тогда брожения внутри кубинского общества не прекратились. Испанская корона держала в городах острова многочисленные гарнизоны, вооруженные ружьями и пушками. На воинские подразделения возлагалась задача не столько по отражению внешних угроз, сколько по поддержанию внутреннего порядка

Анита провожала Алекса с тяжелым сердцем. Подлые лиходеи, что гоняются за картиной, столь дерзки, что едва ли побоятся военных патрулей. Выследят, подловят – и прости-прощай… О, нет! Ее всю передернуло от подобных версий. Чтобы отвлечься от них, она взяла книгу, с полчаса сидела с нею под тентом во дворе, но поймала себя на том, что читает бездумно – сюжет не откладывается в голове, мысли, как и прежде, вертятся вокруг одного и того же. Тогда она отбросила чтение и пошла к Веронике, надеясь распечь ее за какую-нибудь провинность и тем самым придать себе уверенности.

Служанка занималась нелюбимым делом: перед ней стояло блюдо вареных креветок, она брала их по одной и с отвращением чистила. У себя в России, в псковской деревне, она ни разу не сталкивалась с морскими гадами, но здесь, на Кубе, они составляли основу каждодневного меню.

– Чтоб вы все передохли! – ворчала она постоянно, но ничего не могла поделать с их обилием и дефицитом говядины и свинины.

Анита стала придумывать повод для взбучки, но ее внимание привлекла тряпица, которой была обмотана левая рука служанки пониже ладони.

– Что это у тебя?

– Француз обварил, – пожаловалась Вероника. – Захотелось ему, видите ли, на дорожку кофею испить. Я говорю: сиди, мол, смирно, сама приготовлю. А он по-нашему ни в зуб ногой, да еще и торопился, ровно на пожар… Под локоть меня толкнул ненароком, а кипяток возьми и выплеснись…

– Ненароком? – Анита уставилась на ее руку, и зловещие думы вдруг зашевелились в голове.

– Спешат, спешат, а чего спешат? – бубнила служанка, остервенело сдирая с креветок хитиновые панцири и не замечая состояния, которое охватило ее госпожу. – Анна Сергевна, вам когда обед подавать?

Но Анита уже не слушала ее. Она побежала в гостиную и посмотрела на себя в зеркало, висевшее на стене в помутнелой бронзовой оправе.

– Diablo… que tonta soy! – выбранила она себя, и было за что.

Вероника вывалила очищенные креветки в кастрюлю и принялась за следующую порцию, но хозяйка вихрем влетела в ее каморку. От стремительных и порывистых движений зашаталась посуда, ведро с очистками повалилось набок.

– Анна Сергевна! – Вероника всплеснула руками. – Что с вами такое?..

Анита не дала ей договорить.

– Собирайся, едем! И надо взять все оружие, какое найдем…

Вероника выпустила из пальцев креветочью голову, и та шлепнулась на пол.

– Да что стряслось-то?

– Потом объясню… Мы должны их догнать!

Анита снова выскочила в гостиную, бросила взгляд на часы.

– Проклятье, не успеем!

Она прикинула: если добежать сейчас до фермы сеньора Гарсии и попросить у него самых быстрых лошадей, а потом доскакать до Сан-Антонио, на это уйдет никак не меньше часа. Алекс и господин Шенье будут уже в вагоне, на полпути к Гаване.

Вошла растерянная Вероника, держа в руках два плохоньких пистолета (все, что получше, Максимов забрал с собой).

– Что еще, Анна Сергевна? Зонты брать?

– Какие зонты, идиотка! – взорвалась Анита. – Не на пляж идем!..

Она внезапно осеклась. А почему, собственно, не на пляж?

…Паровой катер стоял на приколе, крепко пришвартованный к двум каменным тумбам. Максимов только вчера закончил с ним возиться, собирался испытать, прежде чем отдать заказчику. Возле топки высилась приготовленная для пробного плавания груда угля. Наполненные водой котлы ждали пуска. По сути, этот катер представлял собой уменьшенную копию винтового парохода, причем двигатель на нем стоял самый современный. Он потреблял всего пять фунтов топлива на лошадиную силу в час, что позволяло судну развивать скорость до двенадцати узлов.

Анита закатала рукава платья и взяла в руки лопату. Будучи аристократкой, она не чуралась физического труда и отнюдь не была изнеженной гризеткой, испытывающей физиологическое отторжение при словах «работа», «нагрузка» или «пот».

– Помогай! – крикнула она Веронике, и в четыре руки они наполнили печь углем.