Осень (сборник)

– Выше голову, дорогая, – Валдис поцеловал ее в макушку. – Долой слезы, да здравствует радость! Будем радоваться так, как это делает наша Диана. Я верю, что наши испытания не будут длиться вечно, когда-нибудь Диана заговорит, и вы с ней еще споете в два голоса мой любимый романс.

– Споем, обязательно споем, – проговорила Луиза, слабо веря в чудо…

Диана прибежала в свою комнату, встала перед зеркалом, зажала уши руками, набрала воздуха и выдохнула несколько раз: «д, д, д». Убрала руки от ушей, сказала еще раз: «д», но ничего не услышала. Отошла от зеркала, подумав, что напрасно тратит время на ненужные упражнения. Она умеет разговаривать, не открывая рта. Она понимает все, что говорят другие. Она слышит глазами, а они так не умеют. Она не желает быть похожей на других людей, поэтому не станет повторять буквы. Не станет и точка.

Диана подошла к окну, зажмурилась от ярких солнечных лучей, запела солнечную песенку. Она знала, что солнышко ее слышит, поэтому старалась изо всех сил…

После того, как Диана выбежала из комнаты, Аграфена закрыла дверь на ключ, сняла очки, распустила волосы, посмотрела на свое отражение в зеркале, сказала:

– Не так уж вы уродливы, милая, как может показаться с первого взгляда.

Миловидная барышня с копной пшеничных волос, стоящая по ту сторону зеркала, улыбнулась ей в ответ.

В дверь постучали. Аграфена надела очки, стянула волосы узлом, вновь стала такой, какой предстала перед хозяевами дома, распахнула дверь.

– Позволите войти? – спросил Валдис, смущенно улыбнувшись.

Аграфена посторонилась. Он вошел, осмотрелся, сказал:

– Эта комната долго пустовала. В ней никто не жил с тех пор, как родилась Диана, – сел на стул, зажал руки между коленями, низко опустил голову. – Когда Луиза родила Диану, я выгнал гувернантку, жившую у нас. Выгнал, потому что… – он посмотрел на Аграфену. – Не знаю, зачем я вам все это рассказываю? Наверно, для того, чтобы освободиться от груза, который я ношу все эти годы. Присядьте, – Аграфена взяла стул. – Ваша предшественница была милой, послушной и… очень доступной барышней. Она долго жила в нашем доме. Она появилась здесь задолго до моего знакомства с Луизой. Она была моей первой страстью… – вздохнул. – Страсть подобна огню – вспыхнула, погорела и погасла, оставив уголь и золу, – посмотрел на бледное лицо Аграфены, повторил:

– Уголь и зола остались от милой Изольды, – поднялся. – Спасибо, что выслушали меня. Надеюсь, мы все станем добрыми друзьями.

Он вышел. Она осталась сидеть, неподвижно глядя перед собой.

– Изольда сделана изо льда, изо льда, – стучало в ее висках. – От нее не могла остаться зола. От нее осталась вода. Не вода, а слезы, горькие слезы, отчаяние и ненависть…

Аграфена поднялась, открыла дверцу шкафа, увидела на одной из полок мешочек с травами, перевязанный выцветшей от времени атласной лентой, сказала:

– Я так и думала, Изольда решила отомстить. Она оставила в доме одолень-траву. Если бы эту гадость нашли раньше, то все бы сложилось по-иному, но… – Аграфена взяла мешочек, бросила его в камин. – Гори ярким пламенем Изольда. Пусть пепел и зола останутся от твоей мести. Только пепел и зола…

Травяной мешочек вспыхнул так ярко, словно в огонь бросили порох. Едкий черный дым заполнил комнату. Аграфена распахнула настежь окно, сказала:

– Пусть зло вернется к тому, кто его сделал. Пусть каждый получит свою награду. Пусть…

Аграфена закрыла окно, пошла к Диане.

– Хочешь погулять? – спросила она девочку.

Та кивнула, а потом выдохнула: «Д».

– Умница, – похвалила ее Аграфена. – После прогулки мы с тобой еще поговорим с волшебным ящичком.

Она взяла девочку за руку, вывела на улицу, попросила:

– Покажи мне все свои любимые уголки.

У Дианы загорелись глаза. Наконец-то появился человек, которому она не безразлична. Как давно ей хотелось показать свой удивительный мир кому-нибудь из взрослых, но интерес взрослых к ней был поверхностным. Все, и даже мама, были заняты собой, были погружены в свои мысли. Диана никак не могла взять в толк, почему рядом с ней люди становятся другими. Она не понимала, что именно заставляет их меняться. Такие превращения ее сердили. Двуличных людей Диана считала сундуками с двойным дном и старалась держаться от них подальше. Кто знает, какая ехидна выползет на свет из потайного дна. Лучше уж быть одной и терпеливо ждать чуда – решила Диана и была права. Ее терпение вознаграждено, в их доме появилась Феня – Фея, которая искренне интересуется всем, всем, всем.

Диана крепко сжала руку Аграфены, повела в осенний сад, в свое царство-государство, в свой сказочный мир, где реальное – нереально, где вымысел становится явью, где сбываются сокровенные мечты, где маленькая глухонемая девочка слышит вздох каждой травинки и умеет говорить.

– Как здесь красиво! – воскликнула Аграфена.