Осень собак

– Петя! – распорядился он. – Налей гостю штрафную. Фирменного самогона, полный стакан, – подчеркнул он.

Петр стал разливать самогон по стаканам.

– А где ж ты сядешь? – спросил у Николая Поронин. – Твое место занято.

– А давайте подвинем вторую кровать, тогда хватит стульев, и даже останутся. Инна с Валей, встаньте на минуту. Давай, Стефа, подвинем кровать.

Перестройка за столом закончилась быстро.

– Нормально. Теперь, Стефа, садись между девочками и не давай им скучать… особенно Вале. А то она, кажется, и рта не раскрыла за весь вечер. Прижмись одновременно ближе и к Инне… а вы? – обратился он к Гардаеву достаточно бесцеремонно, – тоже сядьте на кровать.

Тот вытянул худую шею и спросил:

– А кто в этой комнате живет? Я хочу спросить – кто хозяин?

«Раб, – сделал окончательный вывод о Гардаеве Николай. – А раб всегда готов сделать подлость хозяину», – вспомнил он слова Царева.

Но вслух громко ответил, пьяно пошатываясь:

– Я хозяин этой хаты.

– Рад с вами познакомиться. А как вас зовут?

– Николаем Ивановичем Матвеевым. Почти доктор. С остальными познакомитесь после первой рюмки. Тогда знакомство пойдет быстрее и проще.

– Рад познакомиться.

Он протянул ему маленькую, сухонькую, не как у мужчины, а как у ребенка руку, которая утонула в широкой ладони Николая, и торопливо пересел на кровать рядом с Инной, которая недовольно поморщилась от такого соседства.

Николай сел на стул, где только что сидел Гардаев, рядом с Наташей.

«Надо исправлять положение, – пьяно думал он. – Наташа недовольна присутствием земляка. Это может быть опасно для нее, раз они вместе работают. Прежде всего, его надо напоить, чтобы ничего не помнил. Пусть считает себя в этом виноватым перед Наташей, которая увидит его в таком состоянии. После этого он должен молчать».

«Налито? – громко спросил он. – Тогда поднимем бокалы! – продолжал он. – А что ты налил гостю? Обижаешь, Петро, нашего нового знакомого. Полстакана? Разве это штрафная? Подай мне бутылку!

Он взял литровую бутылку и, несмотря на протесты Гардаева, налил ему полный стакан.

– Я по столько не пью, – возражал Гардаев. – Я столько не выпью!

– Разве это доза для мужчины? – как можно пренебрежительней ответил Николай. – Перед вами сидят два доктора наук, а вы проявляете интеллигентскую слабость. Что они подумают о вас? Кто не пьет, тот никогда не защитит докторскую диссертацию. Правда, Дима?

– Совершенно верно, – спокойно отозвался Поронин, подхватив его игру с гостем. – Только в алкогольном опьянении приходят умные мысли, а по трезвости – одна преснота. Забыл… как вас звать? Извиняюсь. Но вижу по глазам, вы мечтаете стать доктором. И уже что-то пишете для этого. Молчите! По вашему виду все видно. Поэтому будущий доктор должен все выпить, а перед этим сказать тост.

– А вы тоже доктор? – недоверчиво глядя на Поронина, спросил Гардаев.

– Да. А что – не заметно?

– Заметно, очень заметно! – скороговоркой ответил Гардаев. – Видно сразу же, что вы профессор.

Поронин еще не был профессором, но одобрительно кивнул головой.

– Так, – обратился ко всем Николай. – Слово имеет будущий доктор. Забыл ваше имя и отчество.

– Вено Мурадович, – угодливо подсказал Гардаев, видимо, удивленный высоким научным составом компании.

– Да, вспомнил. Вено Мурадович. Я сейчас скажу в его честь тост. Вот он! За будущего нового, молодого доктора наук! А он сейчас произнесет в ответ свой тост, и все будут довольны. Я уже сказал свой тост! Ваша очередь.

Гардаеву давно было за пятьдесят, и своим тостом Николай как бы издевался над ним, но тот был явно польщен таким пожеланием. Гость встал, взял в руки стакан и начал говорить:

– Спасибо за честь находиться, хотя бы и кратковременно, вместе с вами, уважаемыми учеными, – трафаретно начал он, что, собственно говоря, присуще консервативной ученой среде. Там все являются уважаемыми – по словам других. – Надеюсь, мы продолжим нашу дружбу. Да, действительно, я пишу докторскую диссертацию. В связи с изменением политической обстановки в стране, пришлось взять новую тему, поэтому выходит задержка с защитой.

– А что ты раньше писал? – спросил Поронин, переходя на «ты».

– Раньше я подсчитал количество всех героев Советского Союза, которые проживали в Западной Украине, с описанием их подвигов, дальнейшей послевоенной жизни. Но эту проблему пришлось отложить и взяться за более актуальную тему. Сейчас я подсчитал все памятники и мемориальные доски Тараса Григорьевича Шевченко, находящиеся на Украине, с полным их описанием…

– Вы что, арифметик? – перебил его Николай.

– Нет. Я не математик, – исправил Гардаев сознательную ошибку Николая. – Я историк. Но до меня этого никто не делал. В новой политической ситуации я надеюсь выйти с этим материалом на защиту. Количество памятников свидетельствует о всенародной любви к великому украинскому поэту в дореволюционный, советский и национальный периоды жизни нашего государства. Мне уже пообещали помощь в защите львовские ученые.

– Молодец! – похвалил его Поронин, вкладывая иронию в это слово. – Ну, а теперь ближе к тому, за что мы должны выпить.