Осень собак

– Вот я и хочу сказать… я рад неожиданной встрече, которая состоялась благодаря участию в ней Натальи Николаевны, очень уважаемой в нашем коллективе…

При этих словах Наташа поморщилась, но ничего не сказала.

– Давайте выпьем за вас, докторов, за ваши творческие достижения, за то, чтобы вы растили хороших учеников на благо украинского народа. За ваше здоровье!

Он поднял выше стакан, показывая этим, что тост закончен.

– Как-то суховато, – прокомментировал Поронин. – Не по-докторски. Я думал, будет настоящий грузинский тост. Но давайте выпьем за то, что сказано. Это лучше, чем совсем ничего.

– Я не грузин. Я – украинец, – поправил его Гардаев. – Я скоро поменяю имя и отчество, изменю фамилию на украинскую. Внутренне я давно украинец и скоро буду им документально. Надо порвать связь с предками, которые были выходцами с востока, и полностью натурализоваться. Я здесь родился и всю жизнь прожил. Повторюсь – я украинец, но могу сказать и грузинский тост.

– Потом, когда натурально натурализуетесь… а сейчас выпьем за тост.

Николай взял не самогон, а стакан с остатками коньяка, и сделал маленький глоток, но, увидев вопрошающий взгляд Наташи, демонстративно поставил его на стол. Но зато Наташа в этот раз допила свой коньяк полностью, чем удивила Николая.

Гардаев, выпив половину стакана, отставил самогон и быстро стал закусывать колбасой.

«Нет. От меня не уйдешь! – злорадно подумал Николай. – Допьешь все!»

– Вено Мурадович, я не понял вас! Да и другие, наверное, тоже… вы пили за нас или против?

– Да-да. За вас! – торопливо прожевывая колбасу, ответил Гардаев.

– Так не пойдет – надо до дна. Посмотрите – все выпили до дна. А вы нет. Некрасиво.

– Так много же налили…

– Правильно. Это штрафная. Вы же знаете, что это такое? А почему не исполняете национальные законы? А ты, Инна, почему не следишь за соседом? – в шутку сделал ей выговор Николай.

– Да! – сразу же подхватила Инна слова Николая, поняв, что Гардаева надо напоить. – Это, сосед, не по-мужски.

Стефан хитро улыбался. Петро смотрел заинтересованно, пока не вмешиваясь. Валя по обыкновению молчала. Наташа опустила глаза вниз и только Поронин, прожевывая очередной помидор, пробасил:

– Да, так нельзя. Тост за нас, а в стакане осталось! Понимаете ли, у нас счастье будет неполным, вопреки вашему тосту, который не подкреплен практическими действиями. Вы нам желаете зла? Нехорошо.

Было видно, что Гардаева разыгрывают. Только, кажется, он этого не понимал и оправдывался, не переставая жевать:

– Много налили. Да и крепкое оно.

– Он. Самогон, – поправила его Инна. Она взяла недопитый стакан и вложила его в руку Гардаева. – У нас так не делается.

Гардаев мужественно улыбнулся, приложил стакан к губам и медленно допил его содержимое до конца.

– Во! Молодец! – одобрительно зашумела компания. – Видно, что мужик.

Только Наталья не разделяла издевательский шум в отношении Гардаева. Николай, чувствуя ее неловкость, склонился к ней:

– Наталья Николаевна, вы что-то погрустнели. Веселитесь!

– Я веселюсь, – она взглянула на Гардаева и, увидев, что тот энергично занимается закусыванием, прошептала: – Зачем вы оставили его здесь? Не надо было этого делать. От него можно всякого ожидать…

– Я исправлю свой проступок. Хотите, выгоню его отсюда?

– Не надо. Уже поздно. Лучше ублажайте его. В нем течет азиатская кровь, и он любит, когда ему льстят, – и снова повторила: – Вы не можете предположить, чего от него можно ожидать в дальнейшем.

– Я сделаю, как вы велите. Буду ублажать его.

Николай пока не видел опасности, которую мог принести Гардаев, и серьезно не воспринимал тревожные слова Наташи. Просто она беспокоиться потому, что тот увидел ее в компании с незнакомыми мужчинами. Но это легко объяснимо – дружеская вечеринка с участием не только мужчин, но и женщин.

«Надо быстрее напоить его», – решил Николай.

А Гардаев беспрерывно хватал со стола все подряд в свой рот, не замечая, что чавкает на всю комнату. Создавалось впечатление, что он не ел несколько дней и был страшно голоден, как волк в зиму.

По беззвучному телевизору размышления политиков сменило выступление артистов. Судя по тому, как они бегали по сцене, начался эстрадный концерт. Николай, сидящий напротив телевизора, попросил Стефана:

– Стефа, оторвись на секунду от дамы и включи звук, – кажется, начался концерт. Может, действительно споем вместе с ними.

Стефан встал с кровати и прошел к телевизору. Да, действительно – шел эстрадный концерт. Артист средних лет с одутловатой рожей и в черных блестящих перчатках, бегавший по сцене, закончил исполнение песни.

Стефан снова сел на свое место и углубился в разговор с Валей. Инна явно скучала. Гардаев глотал со стола все подряд, не обращая ни на кого внимания.

– Внимание! – прокричал Николай. – Сейчас кто-то будет петь, может быть – народную песню, так подпоем. Приготовились!