Осень собак

Они подошли к пересечению улиц и увидели, что с улицы Ломоносова, сворачивая на Васильковскую, в сторону бывшей выставки народного хозяйства стройными рядами идут ночным парадом отряды УНА–УНСО. Впереди колонны шла милицейская мигалка, расчищая им путь – вперед, вперед, вперед… к победе. Потом шел отряд с ярко горящим живым огнем – факелами. Факельщики открывали парад. За ними шел оркестр сверхсрочников кадровой украинской армии, что было видно по их штатной военной форме. А потом шли отряды поротно или, как они назывались – курени. Впереди каждого куреня шло человек десять, которые несли большого размера гербы-трезубцы, и знаменосцы с государственными желто-голубыми и бандеровскими красно-черными знаменами в обрамлении до десятка факелоносцев. Курени шли стройными рядами, четко впечатывая строевой шаг в бензиновый асфальт улицы, шлепок которого гулким эхом разносился в осенней тишине. Все были одеты в единую, отличную от государственной, военную форму. Это было впечатляющее и жуткое зрелище – ночная холодная тьма и горящий живой огонь. Прекрасное для тех, кто их поддерживал; жуткое – для их противников. А ночь еще более усиливала страх перед шедшими строевым шагом боевиками. УНА–УНСО шла бетонной, неумолимой массой, готовая раздавить всех и вся, кто окажется на их пути. Останавливались поздние автобусы и автомобили, пропуская этот националистический монолит к победной цели…

Редкие прохожие, с замиранием сердца от неизвестной будущности, рассматривали эту военизированную массу и, судя по выражению их лиц и глаз, не одобряли такую показуху. Эта масса страшила и подавляла окружающих. Курени шли твердым шагом, и кто-то из их состава гулко выкрикивал лозунг и, пока остальные боевики трижды громогласно выкрикивали ответ, другие курени молчали. Потом наступала очередь другого куреня. И так шло, как в цепной реакции. Все это напоминало уже забываемые, наивные и безвредные пионерские речевки, если бы не их смысл. От их скандирования ужас врывался в души и сознание случайных зевак.

Первый курень представлял гвардию украинского национализма. Шла известная своей боевой мощью и ратными подвигами на полях сражений других государств военная организация «Тризуб». Она, в отличие от УНА–УНСО, была официально зарегистрирована органами юстиции и первой начинала скандировать лозунги.

– Слава Украине!

– Слава! Сла-ва!! Сла-ва-а-а!!!

Потом наступала очередь других куреней.

– Героям Украины вична память!

– Вична! Ви-чна!! Па-мя-ть!!!

– ОУН–УНСО! УПА–УНА!

– Ге-ро-и!!!

– В наших душах воля е!

– Е! Е-е!! Е-е-е!!!

– Будет вечной Украина!

– Будэ! Ви-чна!! Укра-и-на-а-а-а!!!

– Всем, кто против Украины!

– Ганьба! Гань-ба!! Гань-ба-а-а!!!

– Хто наш главный нынче ворог!

– Жид, москаль! Москаль и жид!!!

– Геть их с вильной Украины!

– Геть! Геть!! Ге-е-е-еть!!!

– Нашим ворогам всем смерть!

– Смерть! Сме-рть!! Сме-е-ерть!!!

В притихшей темноте города скандирование ответов боевиками звучало, как выстрел в сильный мороз – резко и трескуче. Наташа испуганно прижалась к Николаю, обхватив рукой его предплечье.

– Мне страшно!

Он обнял ее за плечи и привлек к себе.

– Мне тоже. Успокойся и не дрожи. Страх безмерен, и у него нет границ. Скоро будет еще страшнее. Прижмись ко мне и будь спокойна. Лучше отвернись.

Сейчас эти слова Николай говорил, не играя мужской отвагой, как часто бывало в разговорах с женщинами, а искренне. Он был обязан защищать существо слабее себя. Это был инстинкт помощи и сострадания, который у него пока еще сохранялся.

Колонна боевиков протяженностью с полкилометра полностью завернула на Васильковскую. Сзади, пристроившись к ним, шла необмундированная толпа их рьяных сторонников, которая, с обезумевшими от радости очами, тоже восторженно вопила разные призывы. А следом за ними шла вторая милицейская мигалка, охраняющая тылы УНА–УНСО: хлопцы, будьте спокойны! Мы с вами!

Рядом с ними стоял мужчина в куртке и курил сигарету, с виду рабочий. Вынув изо рта сигарету, он смачно плюнул вслед уходящей колонне и сказал в сердцах, ни к кому конкретно не обращаясь:

– И куда президент смотрит? Это ж армия.

Поронин, повернувшись к нему, ответил:

– Эта армия нужна президенту и правительству больше, чем кадровая. Поэтому и милицию приставили им для охраны.

Молодая парочка, видимо, студенты, стоявшие рядом с ними и смотревшие на проходивших вояк, окликнулись. Парень пояснил:

– Мы немного побыли на митинге и ушли. Они приняли решение завтра идти к верховной раде и захватить ее.

– Правда?

– Да. Они уже готовы к этому. Видели наверху древков знамен трезубцы в виде герба? Так это три остро заточенных металлических штыря, чтобы прокалывать всех, кто станет на их пути. А против знамени и герба милиция не сможет применить силу. Могут завести уголовное дело за оскорбление национальных символов. У них все продуманно.

– Боже, неужели все так и есть!?

– Так и будет, пока они есть.

– Вы студенты?

– Да.

– Это вы захватили университет?

– Нет. Мы гуляем. Без нас есть, кому захватывать. Тьма всяких пауперов понаехала со всей Украины. Они и захватили университет. Ну, мы пошли. До свидания.