Осень собак

– Как мне эта политика надоела! Даже говорить по-человечески разучились. Все рассматриваем через призму политики, даже самые сокровенные отношения. Я имею в виду – мужчину и женщину. Ты, наверное, не стал бы со мной знакомиться, если бы узнал, что я националистка?

– Познакомился бы, мог бы поспорить, но не больше…

– Они одновременно оба рассмеялись.

– А я сегодня чувствую себя необыкновенно. Как невеста. Все хочется летать и немного поплакать… может, от радости, может от боли… – она на секунду замолкла. – А может, это все у меня одновременно. Скажи, а бывает радость от боли?

– Бывает. Только боли не бывает от радости.

– Какой ты сухой. Иногда бываешь широким, до бесконечности, то скучным, как академик. У тебя, конечно, сейчас нет настроения. Может, хочешь выпить?

– Нет. Пока не буду. Впереди еще предстоит выпивка. Мы с тобой идем в гости. Но ты правильно подметила – настроения нет.

– А я, видишь, надела белое платье, хочу быть невестой. У меня праздничное настроение, которого давно не было. Вновь хочется себя чувствовать невинной и воздушной. И я себя чувствую именно так. Я много болтаю?

– Нет. Ты мне нравишься, – он сказал эти слова с чувством любви. Она это поняла и удовлетворенно вздохнула. Положив свои тонкие пальцы на его руку, Наташа тихо спросила, чтобы не спугнуть его своим вопросом:

– Скажи мне – кого я тебе напоминаю? Когда ты вчера посмотрел на меня в первый раз, то смотрел не как на постороннюю, а как на близкую знакомую. Я об этом догадалась сразу. А стало понятно только сегодня утром, когда увидела тебя сидящим в окне с закрытыми глазами, и в твоем лице была давнишняя боль. А когда ты начал рассматривать меня обнаженной, моя догадка стала полной уверенностью. Кого я тебе напоминаю? Скажи, я не обижусь. Если что-то очень личное, я больше не буду приставать к тебе с этими расспросами…

Николай посмотрел сквозь стекла очков в ее глаза. В них была не просьба, а соучастие к нему. И тогда Николай впервые приоткрыл другому то, что таил даже от себя.

– Я хотел сказать тебе об этом сегодня вечером, но скажу сейчас. Ты мне напомнила мою первую любовь. Детскую, – уточнил он.

– Так это было давно! – радостно воскликнула Наташа. – Детская любовь не в счет. Таких увлечений бывает много – это как детская болезнь.

– У меня была только одна любовь – первая. Больше никакой не было.

– А почему ты так переживаешь о той любви? У тебя сейчас даже лицо стало каким-то вымученным. Тебе больно вспоминать?

– Больно.

– Почему?

Николай заколебался – говорить или нет, и решился.

– Я свою первую любовь выиграл… ту девочку из детства…

– В карты?

– Нет. В шахматы.

– А разве в шахматы можно выиграть человека, тем более – любовь? Это интеллектуальная игра и благородная… нет! Ошибаюсь! Это умная бессмыслица ненормальных людей, которые предпочитают общаться между собой с помощью бездушных фигур.

– Можно и в шахматы не просто играть, а с целью. Ты правильно сказала о бездушности. С помощью шахмат я выиграл человека. Я был тогда ненормальным. И таким остался до сих пор.

– А как все произошло?

– Просто. Выиграл человека, проиграл себя. И ты мне напоминаешь ту девочку из детства. Очень похожа на нее. Очень…

Наташа с силой сжала его руку.

– Я никогда больше не буду тебя спрашивать об этом. Верь мне?.. Не буду ворошить твою память, наполненную болью. Я взяла сейчас часть твоей боли, и тебе станет легче. Но, если хочешь, я уйду от тебя, чтобы ты, глядя на меня, не вспоминал о той девочке, которую выиграл… не буду маячить у тебя на глазах, и ты успокоишься. Все забудешь.

– Не успокоюсь никогда. А ты будь со мной рядом и никуда не уходи.

– Не уйду. Но больше не напомню тебе об этом ни словом, ни взглядом.

– Какая ты хорошая! Не хочется с тобой расставаться. Хочется, чтобы ты всегда была рядом со мной. Вечно!

– И мне тоже хочется остаться с тобой навсегда… а когда ты уезжаешь?

– Через три дня.

– Три дня? – испуганно переспросила она. – Так мало… а я к тебе привыкла, будто мы знакомы не одни сутки, а с самого рождения, и никогда не расставались.

– Может быть, я на один день задержусь, – понимая шаткость своего утешения, ответил Николай. – Но больше не могу.

– Как хорошо любить и знать, что вся наша любовь через три дня закончится. Прелестное состояние на три дня… а так хочется куда-нибудь уехать! Ты же согласен уехать со мной на необитаемый остров? Чтобы туда не долетали самолеты, не доходили корабли, не было людей и политики. Быть с тобой там… хотя бы три дня. А потом всю жизнь вспоминать эти три дня. Украдкой. Так интереснее и романтичнее.

– Может, остаться с тобой на всю жизнь?

– Не смейся! Можно и на всю жизнь… только чтобы не видеть пропитанную политикой нашу уродливую жизнь… с удовольствием бы уехала с тобой на такой остров! Не хочешь вдвоем, поеду одна.

– Езжай. Но вначале давай покинем это кафе и пойдем прогуляемся. В четыре часа Леонид будет ждать нас у оперного театра с машиной. Мы идем к нему в гости…