Осень собак

– Вы вчера приходили ко мне. Почему не дождались? – и, не дожидаясь ответа, пояснил: – Извините, работы настолько много, особенно бумажной, что нет времени поговорить с человеком. Проходите сюда. Садитесь.

«Не бумажной, а карточной работы», – сыронизировал про себя Николай, присаживаясь на стул возле его стола.

Он заметил, как в комнате наступила тишина. Девицы прекратили пустые разговоры и стали прислушиваться к их беседе – будет интересно. Слизнюк пожал ему руку, и Николай ответил на рукопожатие, внутренне недовольный собой, – что этому подлому типу он должен отвечать на рукопожатие. Тот смотрел на него невинными голубыми глазами честного человека, – зачем ты пришел, что тебе надо?

– Как ваша фамилия, откуда вы и напомните суть дела?

– Матвеев. Из Луганска. По поводу докторской диссертации.

– А, вспомнил, – Слизнюк начал перебирать папки на столе.

Оба молчали. Слизнюк сделал вид, что углубился в чтение документов. Потом посмотрел на Николая.

– Видите, мы провели большую работу по определению качественной характеристики вашей диссертации. Вы уже знакомы с рецензией независимой экспертной комиссии?

«Всюду независимые», – с тоской подумал Николай и ответил:

– Знаком. Но у меня есть несколько вопросов для прояснения некоторых моментов.

– Пожалуйста, – бледные глаза Слизнюка глядели невинно, но в них мелькала настороженность.

– Прошло больше года после защиты диссертации, и только недавно я узнал о рецензии профессора из Львова… по фамилии Сливка. Подпись его одного, но не от имени экспертного совета. Датирована она сентябрем, то есть экспертиза была месяц назад. Почему вышла такая затяжка с рассмотрением диссертации?

– Тема вашей диссертации сложна, специалистов по этой проблеме у нас немного, потребовалось время для дополнительного изучения вашей работы, – как я сказал, качественной стороны. Поэтому вышла задержка с рассмотрением, – у Слизнюка ответ был до такой степени округлым, что ухватиться не за что. – А то, что Сливка подписал один – такое допускается в независимом совете экспертов.

Он замолчал, глядя внимательными глазами на Николая, подчеркивая этим самым, что ожидает следующего вопроса. И Николай решил ударить напрямую, в лоб – терять было уже нечего. Позиция Слизнюка была для него ясной.

– Главе президентской администрации вы утвердили диссертацию за три месяца, когда у него даже не было монографии.

– Да. На то он и глава президентской администрации, – также прямо в лоб ответил Слизнюк и покраснел от бесцеремонности такого вопроса – как этот луганчанин смеет задавать ему вопросы, касающиеся высших кругов!?

– Как вы знаете, в рецензии нет научной оценки моей работы, а политические ярлыки типа «диссертация написана с позиций имперской России», «это точка зрения русифицированного городского населения», – будто у нас есть какое-то более чистое население Украины. А в рекомендациях мне прямо указывается, о чем я должен был писать. То есть высказывать не свою точку зрения, а ту, какую желает профессор из Львова. Это не этично в научном мире. Тем более, когда диссертация защищена.

«О какой я этике ему говорю! – мелькнуло у него в голове. – Это ж люди без стыда и совести, зараженные идеей своего украинского превосходства».

– Это мнение рецензента, – лаконично ответил Слизнюк, показывая этим, что готов к следующему вопросу.

– Но Львов в лице этого профессора, выходит, дал вам указание, как со мной поступить дальше, – отклонить диссертацию.

– Это – сфера деятельности президиума. Еще неизвестно, будет ли она отклонена.

– Совет, где я защищался, проголосовал единогласно. Вы хотите отменить решение уважаемых людей, в том числе вице-премьера как члена совета, – бросил Николай в бой свой последний аргумент. – Как это понимать?

И здесь Слизнюк ответил напрямую.

– Мы знаем, что председатель совета, где вы защищались, ваш научный руководитель. Он, естественно, повлиял на мнение остальных членов совета. Вице-премьер, – как мы узнали, – не присутствовал у вас на защите. За него кто-то проголосовал. Но пусть. Так иногда делается, и мы знаем о таких нарушениях, но закрываем на это глаза. Но именно этот вице-премьер курирует нас и требует, чтобы диссертанты не искажали историю Украины. А нам известны ваши взгляды на украинскую историю по чтению лекций в вашем институте, научным и газетным публикациям. Это не могло не повлиять на оценку вашей диссертации экспертной комиссией. Понимаете?

Он прямо посмотрел в лицо Николая.

«Неужели кто-то из нашего института докладывает о нас в соответствующие органы? Все прихвачено националистами. Выходит, так», – мелькнуло в его голове. И он ответил:

– Понимаю. В нашем государстве идеология была и осталась, только в худшем варианте.

– Что вы этим хотите сказать? Да, у нас есть украинская идеология, и государство этого не скрывает. Такая позиция рекомендована нам президентом и правительством. Поэтому не надо обвинять нас в политических функциях. В любом государстве есть идеология, и оно заботится о собственной безопасности!