Осень Средневековья. Homo ludens. Эссе (сборник)

Сколь бесценным ни было бы значение немецких поселений на Балтике для европейской культуры, – пока через семьсот лет, ради кажущихся сиюминутных военных интересов, они не были бессмысленно уничтожены^26*, – они внесли свой сомнительный вклад в отсутствие границ немецких земель, что привело к долговременной слабости государственной системы Европы. Ибо в основном именно из-за этого Германская империя с XIII в. отставала в политическом развитии от других стран Западной Европы. При Фридрихе Барбароссе (1152–1190) и его сыне Генрихе VI (ум. 1197), с их императорским титулом, Германия могла пользоваться определенными имперскими преимуществами, как бы ни были этим недовольны другие страны. Упорные попытки овладеть также Италией, в которую один за другим норовили вцепиться германские императоры, скорее препятствовали, чем содействовали достижению чаемого превосходства. Тогда еще могло казаться, что германская власть сможет сохранить высшее положение в латинском христианстве. Германский вклад в построение средневековой культуры был довольно значительным. В создании церковной организации германские страны во многих отношениях опережали романский Запад. Участие Германии в создании новых форм строительного искусства было весьма заметным. Развитие городов и торговли было здесь не менее живым и плодотворным, чем во Франции или во Фландрии. В сравнении с королями Франции, которые лишь к 1200 г. с трудом распространили свою власть на крупные феоды короны и уже на левом берегу Роны наталкивались на германские земли, германские императоры были бесспорными властителями всех немецких земель, до которых доходили верхне- и нижненемецкий наречия. Если бы Германская империя в XI и XII столетиях управлялась чредою благоразумных и сильных монархов, которые видели бы свою задачу в процветании немецких земель и которые своею сильною властью сплотили бы германские племена саксов, франков, швабов и баварцев, пока для этого еще было время, тогда Германская империя давно обогнала бы Францию в политическом отношении. Таких мудрых и счастливых правителей в Германской империи, однако, не нашлось ни среди королей салических франков, ни среди Штауфенов^27*.

Но и политические успехи Германской империи не могли бы повернуть вспять стремительный поток средневековой культуры Европы. Все мощные движущие силы культуры исходили из романских Запада и Юга. Французское дворянство основало и заселило латинские государства в Святой земле. Перевес Франции и Италии почти в каждой духовной области невозможно было бы устранить, сколь благородным и плодотворным ни был бы вклад немецкого духа в развитие средневековой культуры. Иное развитие, отличное от того, которое имело место в действительности, можно представить себе только в политическом плане.

Для развития европейской государственной системы было несчастьем, что Империя еще до конца XII в. утратила свою немецкую базу. Фридрих Барбаросса распылил свои силы в борьбе на три фронта: против городов Ломбардии, против папы Александра III и против северогерманских земель, находившихся под властью Генриха Льва, из династии Вельфов^28*. Только последний конфликт имел чисто немецкий характер. Притязания сына Фридриха, Генриха VI, жестокого деспота, обуреваемого имперскими фантазиями, уже вовсе не распространялись на германские земли. Они были направлены на господство над Южной Италией и на завоевание областей Византии. Преждевременная смерть Генриха в 1197 г. положила конец этим дерзким стремлениям и вместе с ними – раннему германскому империализму, который уже тогда принес немцам со стороны прочих народов скорее гордое пренебрежение, нежели безропотное почитание.