«Осень в горах» Восточный альманах. Выпуск седьмой.

Ша–мэй спросила о муже.

— Сун–шэн? Не знаю, что с ним. Я только видел собственными глазами, как он упал в воду. Может быть, он…

Последних слов Ша–мэй не расслышала, потому что потеряла сознание.

Потом началась оккупация острова. Больше трех лет длился кошмарный сон. Если бы не А–дай, они с сыном наверняка умерли бы с голоду. Человек, как известно, способен ценить ласку и доброту. В конце второго года оккупации Ша–мэй и А–дай стали жить вместе. Она согласилась на это не только из чувства благодарности к нему, А–дай и в самом деле был очень хорошим.

И вдруг такая новость! Она грянула словно гром среди ясного неба.

— Ах, боже мой! Что же мне теперь делать?

Сестра обняла ее за плечи.

— Ну хватит! Слезами не поможешь. Надо что–то придумать!

— Что тут придумаешь? — Ша–мэй душили рыданья.

Маленький А–хэй, испуганно тараща на мать глазенки, разревелся. Мать привлекла его к себе, обняла.

— Горькая наша доля! — Она щекой прижалась к щечке ребенка.

— Вот что я думаю… — проговорила после некоторого раздумья сестра. — Ты ничего не говори ему об А–Дае. Пока тот в больнице, все как–нибудь и уладится.

Сестра не стала ни о чем рассказывать Сун–шэну. Она оставила его у себя и прибежала предупредить Ша–мэй.

— Сколько же можно держать его в неведенье? — прошептала Ша–мэй.

— Трудно сказать… — вздохнула сестра. — Может быть, день, а может, два или три. Но дело не в этом. Главное, оттянуть время, что–нибудь да придумаем!

Ша–мэй была в смятении. Сердце ее бешено колотилось. Что делать? Она не видела никакого выхода.

Идя к двери, сестра бросила взгляд на фотографию А–дая, висевшую на стене, и заметила:

— Надо спрятать все вещи А–дая.

2

Едва первые лучи солнца коснулись отмели, Ша–мэй уже была на ногах. Ее муж, вернувшийся после долгих скитании домой, сейчас громко храпел. Взглянув на него, Ша–мэй пошла на кухню готовить завтрак. Сегодня у нее был выходной, и она собиралась провести его с Сун–шэном, но чувствовала, что не в силах оставался с мужем наедине. Стоило Ша–мэй взглянуть на Сун–шэна, как в душе ее тотчас возникало чувство вины перед ним. Ей надо во что бы то ни стало уйти. Но как быть с А–хэем? Накануне вечером она пыталась внушить ребенку, чтобы он ничего не говорил новому дяде о папе, который лежит в больнице. Но ведь мальчику всего четыре года. Несмышленыш еще! Если его оставить с Сун–шэном, он может сказать что–то лишнее, и тайна будет раскрыта. Лучше увести его к сестре… Но главное, надо чем–то заняться, чтобы не думать о нелепом положении, в котором она сейчас очутилась.

Погруженная в тревожные мысли, Ша–мэй ничего не замечала вокруг. Она машинально положила в кастрюлю рис, но не могла вспомнить, помыла его или нет. Вдруг ей послышалось, что Сун–шэн проснулся и встает с постели. Он вошел в кухню с полотенцем в руке и, взглянув на огонь в очаге, спросил:

— Почему ты так рано встала?

— Мне надо бежать на уроки! — ответила Ша–мэй, продолжая резать овощи. — Ну как, выспался?

— Здесь хорошо, прохладно… Открыл глаза, а оказывается, уже день. Надо же! — В его голосе слышалась радость, такая же чистая и светлая, какой был напоен воздух тихого тропического утра.

— Ша–мэй! — произнес он уже другим тоном, с нотками огорчения. — Может быть, ты останешься дома?

— Не могу! — Она как–то жалко улыбнулась и опустила глаза, боясь смотреть мужу в лицо. — В школе сейчас никого нет, только директриса да я. Одной ей не справиться с этими озорниками…

Она приготовила завтрак и принялась накрывать на стол. Поставила блюдо с дымящимся рисом и тарелку с овощами. А палочки для еды забыла и вернулась за ними на кухню.

— Мама! Мама! — звонким голосом крикнул, проснувшись, А–хэй.

Она подбежала к сыну. Взяла его на руки, принесла комнату и посадила на стульчик.

— Посиди немного, малыш. Сейчас мама тебя умоет, а потом накормит!

— Иди ко мне! — поманил Сун–шэн мальчика, хлопнув в ладоши. — Иди к папе!

Он поднял ребенка, прижался к нему лицом.

— Ах ты мой сладкий!.. Поцелуй своего папу!

— Не хочу! Не хочу! — Мальчик изо всех сил замотал головой и стал вырываться из рук незнакомого человека. — Ты совсем не мой папа! Мой папа в…

Мальчик осекся и испуганно поглядел на мать, которая смотрела на него полными ужаса глазами. А–хэй вспомнил, что она говорила ему накануне.

— Ах, негодник! — крикнула Ша–мэй. — Как ты смеешь так разговаривать с папой?

— Ребенок не виноват! — проговорил Сун–шэн. — Ведь он с самого рождения не видел своего отца.

Они сели за стол. Напряжение, охватившее Ша–мэй, не прошло. Лицо бледное, руки дрожат, дыханье прерывистое.

— Ты выглядишь очень усталой, — сказал муж. — Отдохни денек. Не ходи в школу.

Сун–шэн, разумеется, ни о чем не догадывался. Он был уверен, что это его неожиданный приезд так взволновал Ша–мэй… Эх! Знал бы он, что все теперь не так, как было, что она живет с другим. Это будет для него тяжелым ударом. Ша–мэй украдкой взглянула на мужа.