«Осень в горах» Восточный альманах. Выпуск седьмой.

Три часа спустя, поднявшись на плато Хагьера, мы наконец попадаем к месту жительства горных племен. Перед нами открывается величественный вид: зеленые долины, над которыми высятся белые скалы, где обитают только горные козлы да редкие пещерные жители. Условия существования горцев Сокотры весьма сложны. Не удивительно, что они непревзойденные ходоки: ведь целыми днями им приходится (босиком!) бродить и бегать по горам. Иногда они вынуждены со своим скарбом и скотом спускаться к побережью. Горец привык быть неприхотливым, он может спать где угодно — на камне, на песке, в пещере. В горах Хагьера нередко бывает холодно, часто моросит мелкий дождь, порой на селение опускается облачная пелена, так что на расстоянии метра не видно ни зги. Одеты горцы лишь в набедренную повязку — кусок грубой, обычно грязно–желтого цвета материи, обернутый вокруг бедер и не доходящий до колен. Иногда на плечи накинут второй такой же кусок, но большей частью мужчины ходят обнаженными по пояс. Живут горцы в пещерах или в домах, сложенных из каменных валунов, причем не скрепленных между собой. Все убранство составляют несколько циновок до горшков, в очаге горит огонь. Натуральное хозяйство горцев почти не знает обмена, они изолированы от внешнего мира из–за отсутствия горных дорог — и у них нет даже спичек. Наверное, это одно из немногих мест на земном шаре, где огонь до сих пор получают первобытным способом: либо высекают ударом камня о камень, либо добывают трением двух папочек. Палочки сделаны из дерева, растущего только на Сокотре. В одной из них — небольшое углубление. Сидя на земле, горец зажимает кусок дерева между ступней и, вставив в углубление конец второй лапочки, начинает быстро крутить ее ладонями сверху вниз, одновременно надавливая на нижнюю палочку. Вскоре нижняя деревяшка начинает тлеть, в сделанный сбоку ямки надрез подсыпают труху или сухой навоз — и костер готов. Вся операция занимает у горцев не более двух минут. Признаюсь, я долго пытался научиться получать огонь таким путем, растер в кровь руки, но только после десятиминутного трения над моей экспериментальной установкой начал куриться дымок.

Удивляют жилища горцев, сложенные из камней. Камни довольно большие, кажется, что поднять их вручную не возможно, и вовсе не понятно, почему все это ненадежное сооружение не разваливается на глазах. Тем не менее каменные хижины стоят весьма прочно. Мы заходим в один из таких «домов». Вместо дверей — прямоугольное отверстие. Внутри всего одна «комната», пол застлан соломой, у стены — нехитрая утварь. Снаружи перед входом — маленькая площадка, окруженная невысокой, примерно в полметра, оградой из тех же камней — это хозяйственный двор. Возле каменного жилища — огромная плоская глыба, приподнятая с одного конца чуть более чем на полметра подложенными под нее камнями. Оказывается, это «супружеская спальня» хозяев. Дети спят в «доме», родители же забираются на ночь под каменную плиту, где их ждет соломенное ложе.

Горцы не только отличные ходоки, но и ловкие прыгуны. Молодежь любит состязаться в прыжках. Прыгают либо с камня на камень, либо три раза на обеих ногах — вроде спортивного тройного прыжка, только ноги сжаты вместе, так прыгать гораздо труднее. Я спрашиваю детей одного из горцев — Тануфа, умеют ли они прыгать. Еще бы! Мальчуганы с удовольствием выстраиваются в ряд и, присев, прыгают трижды, как зайцы. Побеждает средний — Иса. Я измеряю его прыжок — примерно двенадцать метров. Мы восхищенно цокаем языками, и ободренный мальчик — ему всего девять лет — лезет на камень, чтобы продемонстрировать нам свое искусство еще раз. Он хочет перескочить на другой острый и неровный валун, метрах в четырех от него. Я приготавливаю камеру, но замечаю недобрый предупреждающий взгляд отца.

— Не надо снимать. — дергает меня за рукав Амер. — Если Иса сорвется, он сильно расшибется, и отец будет считать, что виноват твой дурной глаз, а горцы народ горячий.