Осенние расследования

– Вайлд энималс! Вери вайлд энималс! – заблажил по-английски пернатый полиглот в корзине.

– Какие именно? – заспорил с ним Сева. – Медведи? Лоси? Волки?

– Бирс, мус, вулфс! – одобрил все предложенные кандидатуры попугай-англоман. Немного подумал и добавил от себя: – Энд хиенас.

– Вот гиены тут вряд ли водятся, – не согласилась я.

В ответ из корзины понеслись пугающие звуки натурального гиеньего хохота.

– Это просто сарказм? Или он действительно встречался с гиеной? – спросила я Севу.

– Ах, с кем мы только не встречались, – вздохнул тот.

Но я не успела расспросить его о жизни в мире экзотических животных – мы как раз пришли.

– Инночка, милая! – с высокого крыльца большого дома легко спорхнула Нонна Игоревна Полонская. – А ты все хорошеешь! Я так рада! Как твои маменька, папенька? Я покупаю все новинки милой Баси!

– Я ей скажу, она будет польщена, – улыбнулась я.

«Милая Бася», она же Варвара Кузнецова, – известный автор хорроров и триллеров. Я тоже отношусь к числу ее произведений, но не ужасных, а прекрасных (хочется думать). Знаменитая писательница – наша с Зямой родная мама.

– А бабушка твоя? А милый Зямочка? – Нонна Игоревна стрекотала и порхала стрекозой, явно не нуждаясь в моих ответных репликах. – А Денис, такой хороший мальчик, хоть и из органов. – Она стрельнула глазами в Севу, при упоминании органов привычно сделавшего кислое лицо, и поспешила сменить тему: – В дом, скорее в дом! Прогноз нам обещает дождь, и вот увидите, он польет внезапно, без всякого предупреждения! У нас на озере погода меняется моментально.

– Инстантанементе! – авторитетно подтвердил попугай из корзины. Кажется, по-испански.

– Кортичек, птичка моя! – обрадовалась Нонна Игоревна. – Приехал подышать свежим воздухом, поклевать червячков, расправить крылышки…

«Я смотрю, у попугая тут богатая развлекательная программа», – с легкой завистью пробормотал мой внутренний голос.

– А где мое бунгало? – Я огляделась. – Или как это правильно называется – вигвам?

– Ах, деточка! – Нонна Игоревна всплеснула руками. – Вне зависимости от названия было бы совершенно неправильно поселить тебя одну в дремучем лесу! Нет-нет, прости, но я все переиграла: ты будешь жить с нами здесь, в большом хозяйском доме!

Я вопросительно глянула на Полонского. Он пожал плечами:

– Так и вправду будет лучше. А то вдруг бирсы с вулфсами придут, а тебя некому защитить.

– Меня?! Это бирсам с вулфсами может потребоваться защита – я ведь имею большой опыт изготовления индейских нарядов из перьев и шкур!

– О, я тоже в детстве играл в индейцев! – оживился Сева. – Помнишь, мам? – Он оглянулся на Нонну Игоревну, но та уже скрылась в доме. – Папа очень не одобрял, а мама, бывало, составляла мне компанию.

Я кивнула. Севин папа, профессор Полонский, был доктором математических наук и наверняка хотел видеть сына за более интеллектуальными занятиями, чем пляски с томагавком, не говоря уже о курении трубки мира. А Севина мама хоть и подвизалась в науке, но в какой-то гуманитарной. Кажется, в этнографии. И вроде как раз мифологию Южной и Центральной Америки изучала.

«Понятно, почему ей нравились игры в индейцев, – резюмировал мой внутренний голос. – Может, потому она и глэмпинг с вигвамами себе завела».

– А скажи мне, Сева, только честно. – Я развернулась к своему спутнику, крепко взялась за пуговку его твидового пиджака и заглянула в красивые голубые глаза. – Твоя матушка не планирует ли тебя женить?

– Спит и видит, – подтвердил Полонский и аккуратно расцепил мои пальчики, высвобождая пуговку. – Но не на тебе, не волнуйся.

– Почему это не на мне? – вырвалось помимо воли.

Было время, Всеволод Полонский активно за мной ухаживал, но проиграл в брачном поединке лейтенанту Кулебякину. Теперь уже майору…

– Во-первых, мама знает, что ты живешь в гражданском браке со своим ментом, – чуточку брюзгливо ответил Полонский. Как видно, давнее поражение все-таки его тяготило. – А во-вторых, она очень хочет, чтобы я забыл о той криминальной истории, о которой ты, если будешь постоянно у меня перед глазами, станешь напоминать.

– В таком случае странно, что она позвала тебя сюда, когда здесь я, живое напоминание…

– Она не звала. – Сева подставил мне локоть, предлагая за него уцепиться, и мы продолжили чинную прогулку по дорожке между разбросанными там и сям бунгало. – Я сам приехал. Захотелось маму проведать, подышать свежим воздухом…

Он показательно глубоко вздохнул и закашлялся.

– Расправить крылышки, поклевать червячков, – кивнула я. – Кстати, а как тут насчет рыбалки?

– Рыбалка? – Сева бросил взгляд на озеро, к которому мы почти пришли – осталось только обогнуть стоящий почти на берегу домик. И неожиданно резко развернулся, потащил меня в другую сторону.

– Стой! А озеро?! – Мы вообще-то шли посмотреть как раз на этот водоем.

– Будет тебе озеро, – пообещал мой провожатый.

И не обманул, вывел меня на берег в другом месте.

Я оценила красоту открывшейся пасторальной картины: зеркальная гладь воды, чистый светлый песочек, на нем – перевернутая лодка… И тут Полонский не в тему и совсем не в настроение помянул чью-то мать.