Осенний мост

Эрогут, ты — вождь нашего клана, и мы будем повиноваться тебе, — сказал другой двоюродный брат, — но здешние дикари поклоняются смерти. Когда их охватывает жажда крови, они уже не останавливаются, чтобы подумать. Я согласен с нашим братом. Они нападут на нас сразу же, как только мы окажемся уязвимы.

Если ты все равно должен умереть, то как ты предпочтешь умирать — сражаясь за этих стервятников, монголов, или против них? — спросил Эрогут. Это заставило всех спорщиков умолкнуть. Остатки великих нюргенских орд закрепили доспехи на своих лошадях, подогнали собственные доспехи и выехали в первый ряд, где стояла тяжелая кавалерия. За спиной у них китайские артиллеристы изготовились к стрельбе.

Земля задрожала от грома копыт монгольской конницы. Кавалеристы неслись вперед рядами, выставив копья.

Пока они не доберутся до подножия холма — не стрелять! — приказал своим людям Масамунэ.

За миг до того, как конники доскакали до холма, из труб, установленных монголами на берегу, вырвалось пламя, сопровождаемое клубами дыма и ревом, подобным реву разьяренного ветра, а мгновение спустя произошло невероятное — в небе среди бела дня вспыхнули звезды и целые созвездия. Люди Масамунэ остались на месте. Но многие другие самураи с криками ужаса кинулись прочь.

Залп! — скомандовал Масамунэ.

Его лучники уложили наповал множество монголов, но их было немного, а монголов — слишком много. Они с легкостью пробили бреши в укреплениях самураев, и вскоре их море захлестнуло бы японцев — но когда это уже казалось неминуемым, правый фланг монгольских кавалеристов вдруг развернулся и накинулся на своих же. Боевой клич этих отступников был иным, не таким, как у прочих. Масамунэ показалось, что они кричат: «На-лю-ге-о-до-су!»

Внезапная измена в собственных рядах вызвала замешательство среди монголов. Хотя они имели преимущество и в численности, и в расположении, монголы остановили атаку и отступили. За время последовавшего затишья отступник, оказавшийся неподалеку от Масамунэ, ударил себя кулаком в грудь.

Нет монгол, — сказал он на ломаном китайском. — Да нюрген. — Произнеся это, он указал на своих сотоварищей — те тоже ударили себя в грудь, — и сказал. — Нюргены.

Мой господин, они говорят, что они не монголы? — уточнил заместитель Масамунэ.

Очевидно, они, — Масамунэ, едва не сломав язык, попытался повторить варварское слово, — на-лю-ге-на.

А что такое на-лю-ге-на?

У них над головами снова вспыхнули звезды и созвездия. Самураи изо всех сил вжались в землю. Масамунэ выплюнул грязь изо рта.

Они — враги монголов, — сказал он. — Что еще тебе требуется знать?

На этот раз вспышки звезд сопровождались оглушительным ревом на берегу, свистом рассекаемого какими-то предметами воздуха и, несколькими мгновениями спустя, ужасающими взрывами в рядах японцев.

Вставайте! — закричал Гэнгё. — Они снова наступают!

Многие из вставших самураев поднялись вовсе не для того, чтобы занять свои места на земляном валу — нет, они развернулись и бросились бежать. Тщетно. Продолжающийся град взрывов превращал людей в кровавые ошметки мяса и костей, вне зависимости от того, стояли они или спасались бегством.

Вторая волна монголов снова преодолела укрепления, и враги-конники оказались среди самураев, орудуя мечами и копьями. За конниками шли пешие воины со странными луками, стрелявшими короткими стрелами. Одна такая стрела ударила Масамунэ в грудь и с легкостью пробила доспех.

Он вскрикнул. Короткая вспышка боли, а потом ничего — лишь голова закружилась и тело сделалось невесомым. Какой-то монгол уже занес копье, чтобы прикончить его. Масамунэ был так слаб, что даже не мог поднять свой меч. Но тут тот на-лю-ге-на, что первым заговорил с ним, отбил копье и ткнул монгола своим коротким, обоюдоострым мечом в подмышечную впадину. Хлынула кровь. Монгол упал.

Его на-лю-ге-нский спаситель улыбнулся Масамунэ и сказал.

Не бояться. Жить! Жить!

Масамунэ потерял сознание.

Когда он снова открыл глаза, его заместитель перевязывал ему рану.

Монголы исчезли. Вокруг бродили самураи, помогая своим раненым и добивая монголов. Самураи победили — во всяком случае, пока что. Масамунэ увидел, что все на-лю-ге-на лежат вокруг мертвыми. Нет, один еще дышал. Масамунэ видел, как приподнимается его грудь. Один из людей Гэнгё подошел к на-лю-ге-на и уже занес меч, чтобы заколоть его.

Стой! — приказал Масамунэ. — Это не монгол.

Он выглядит, как монгол.

Идиот! Ты будешь спорить со мной?

Нет, князь Масамунэ. Ни в коем случае. — Воин поклонился.

Перевяжи его.

Слушаюсь, господин. Но он очень тяжело ранен. Вероятно, он все равно умрет.

Если он умрет, мы помолимся за его душу и за то, чтобы ему был дарован покой. Но позаботься, чтобы он не умер.

Этот на-лю-ге-на спас ему жизнь. Масамунэ отплатит ему тем же, если сможет.