Осенний трон

Ей следовало бы догадаться самой. Решимость Генриха выжать из дня все до последней капли оставалась неизменной.

На протяжении всей зимы и в начале весны Алиенора жила в Виндзоре с семейством дочери. Матильда и Генрих занимались приготовлениями к возвращению в Германию. В феврале в Англию из Иерусалима прибыл патриарх Ираклий. Он положил к ногам Генриха ключи от башни Давида и попросил сменить на троне его кузена короля Балдуина, который умирал от проказы. Иерусалиму требовался человек, способный взять управление в свои руки, и патриарх направил стопы в Англию в поисках средств, в поисках поддержки – в поисках короля.

Много лет назад Генрих поклялся, что в искупление своей вины в смерти архиепископа Томаса Бекета он отправится в Крестовый поход. Тем не менее он не имел ни малейшего намерения принять предложение Ираклия. В интересах дипломатии король объявил, что откажется от своего государства и поедет в Иерусалим, если на это согласятся его бароны. И разумеется, он проследил за тем, чтобы бароны отказались его отпустить, но постарался утешить разочарованного патриарха: позволил собирать деньги и привлекать воинов везде, где сможет.

– Чему я обязана счастьем видеть тебя? – Алиенора отпустила Бельбель и сама налила Генриху вина. – Ты решил нагрянуть поздно вечером, чтобы проверить, не завела ли я любовника? Или хочешь опять пожаловаться на Ричарда?

– И то и другое, – ответил он тем же ироничным тоном, которым приветствовала его супруга, и сел на ее кровать, потирая ногу.

Алиенора незаметно рассматривала его. Если муж нуждается в телесном утешении, то при дворе изобилие уступчивых женщин, так что здесь должна быть другая причина. Она поднесла ему полный кубок и подлила вина в свой.

– Глотни с дороги. У меня вино получше, чем в твоих подвалах.

Генрих буркнул что-то пренебрежительное, но надолго припал к кубку. Потом поставил его на здоровую ногу и свободной рукой потер лицо.

– Иоанн умоляет отпустить его в Святую землю и желает принять корону Иерусалима. Он без моего ведома встретился с патриархом и заявил, что готов служить ему.

Алиенора испытала настоящее потрясение.

– Иоанн – в Иерусалим? – Мысль о том, что их восемнадцатилетний сын будет править самой священной землей христианского мира, не укладывалась в голове. Теперь понятно, почему Генрих явился к ней. Амбиция амбиции рознь. А Иоанн готов был на все, лишь бы превзойти братьев. – Что ответил патриарх?

Муж мрачно хмыкнул:

– Что отрадно найти хотя бы одного человека в нашей семье, у кого есть совесть и чувство ответственности, и что он серьезно обдумает предложение Иоанна. Отсюда мы делаем вывод, что Ираклий либо совсем отчаялся, либо туп как пробка.

– Либо пытается повлиять на тебя.

– Если так, то он просчитался. Я сказал ему, что о коронации Иоанна и речи быть не может, что я постараюсь помочь ему финансово по мере своих сил и возможностей и что на большее пусть не рассчитывает.

– А Иоанн? Ты ему сообщил о своем решении?

Генрих дернул себя за бороду:

– Да, и ответом мне были слезы и упреки, но в конце концов Иоанн услышал голос разума. Наверняка он с самого начала догадывался, каков будет ответ. Еще бы лет десять подождать, и он справился бы с такой задачей. А так ему пока надо многому научиться и остепениться.

– И при всем этом ты решил доверить ему Аквитанию! – возмутилась Алиенора.

– В том случае все было бы иначе. Иоанн в любой момент мог бы опереться на мой опыт и получить совет. В Иерусалиме ему пришлось бы полагаться только на себя.

– Ты говоришь – было бы? То есть ты уже думаешь о том, чтобы отказаться от мысли поручить ему Аквитанию? Неужто до тебя наконец дошло, насколько безрассуден этот твой план?

Генрих бросил на нее грозный взгляд, но скорее по привычке, чем с серьезным намерением.

– Нет, – сказал он. – До меня дошло, насколько безрассуден Ричард, и я не собираюсь сидеть сложа руки, пока его поведение не сведет нас всех в могилу. Нам нужно как-то договориться. Так продолжаться не может.

– Все зависит от тебя. Только ты в состоянии остановить распри.

– Вот потому я и приехал к тебе сегодня.

Алиенора села лицом к нему и заправила прядь волос за ухо. Генрих проследил за ее движением с искрой интереса в глазах – возможно, вспомнил те далекие времена, когда они были любовниками и союзниками. Давным-давно, в какой-то другой жизни.

– Ну что же, слушаю тебя.

– Я хочу дать Иоанну возможность проявить себя достойным правителем, но такую, чтобы ему не пришлось воевать с Ричардом или браться за дело не по плечу в далекой Святой земле. Я посылаю его в Ирландию, где он опробует свои силы без особого риска для себя и окружающих. На Пасху посвящу его в рыцари, и потом он может отправляться в путь. Разумеется, я прослежу за тем, чтобы его сопровождали надежные люди. А там посмотрим.

Алиенора усиленно размышляла. Во многих отношениях такое решение выглядело разумным. Особенно ее радовало, что наконец-то сыновья перестанут ссориться из-за Аквитании. Однако она чувствовала какой-то подвох…

– Что сказал на это Иоанн?

Генрих пожал плечами: