Осенний трон

Король оперся руками о подлокотники и встал с кресла, но от этого усилия весь посерел. Алиенора все-таки позвала лекаря, испытав немалое удовлетворение, что поступила поперек воли супруга. Несмотря на его ворчание, – мол, вечно она лезет с непрошеными советами, – все придворные, что находились рядом, полностью поддержали королеву.

Новое обострение болезни короля в очередной раз отложило переезд двора в Англию. Остаток зимы и раннюю весну они провели в Нормандии. Генрих упорно боролся с недугом. Уже выздоравливая, он нашел возможность встретиться с Филиппом, молодым королем Франции, и пообещал ему, что по возвращении в Англию немедленно займется устройством брака Ричарда и Адель.

К апрелю Генрих оправился настолько, что назначил отплытие в Англию на конец месяца. Но перед этим ему захотелось поохотиться со своими баронами в лесах его резиденции Лион-ла-Форе, ведь он не был на охоте почти полгода.

Алиенора шила в своих покоях вместе с дамами, когда ей доложили о том, что в крепость прибыл Уильям Маршал и просит у нее аудиенции. С бьющимся сердцем она велела оруженосцу незамедлительно привести к ней рыцаря. Тем временем другой слуга был послан за свежим вином и блюдом лепешек и вафель.

Вспыхнувшая было искра радости быстро угасла, и Алиенора дожидалась Уильяма в странном смешении тревоги и надежды. Она часто думала о нем и молилась о том, чтобы ему удалось исполнить миссию, но не знала, ждать ли его назад. Преодолев полный опасностей путь, Уильям мог остаться в Святой земле навсегда.

– Кто такой Уильям Маршал? – заинтересовалась Рихенза.

Алиенора обернулась к внучке. Конечно же, откуда ей знать.

– Много лет назад, будучи молодым рыцарем на службе у графа Солсбери, Маршал спас меня от похищения, а может, и от смерти, когда я была в Пуату. Во время нападения его пленили, и потом я заплатила за него выкуп и взяла к себе в свиту. Он стал наставником твоего дяди Гарри и после его смерти поклялся возложить плащ господина на могилу Христа в храме Гроба Господня. И вот сейчас возвратился из Иерусалима. Этот человек пользуется моим полным доверием и расположением, а ты знаешь, что таких людей немного.

Вернулся оруженосец, ведя за собой Уильяма, и Алиенора двинулась ему навстречу, протянув одну руку в приветственном жесте.

– Госпожа. – Уильям Маршал преклонил колени. Взяв руку королевы, он прижался губами к ее кольцу.

Его темно-каштановые волосы позолотило жаркое солнце дальних стран, и кожа загорела, как у всех крестоносцев, недавно возвратившихся из Святой земли. Он без труда опустился на колени – гибкости не утратил, и хотя с годами появилась в нем степенность, в глубине взгляда все еще горел огонь душевной теплоты, пусть и притушенный усталостью.

Алиенора чувствовала, как давят на глаза подступающие слезы, однако голос ее был тверд и ровен.

– Уильям! Добро пожаловать домой! Рада видеть тебя.

– И вы, госпожа, отрада для глаз усталого путешественника, – ответил он с неизменной галантностью, которую Алиенора помнила с первых дней их знакомства. – Из всех прекрасных женщин, что довелось мне повидать между Англией и Иерусалимом, никто не сравнится с королевой Англии.

– Неисправимый льстец. – Она повелела ему встать и затем приказала слуге налить гостю вина.

– Госпожа, это правда. От меня вы не услышите ничего, кроме правды.

– Тогда придется тебе поверить, ведь даже король много раз повторял: Уильям Маршал не умеет лгать.

Он принял кубок и уставился на вино, как будто видит его впервые в жизни.

– Ты можешь пить его без боязни. Оно отобрано лично для меня. К тому уксусу, которым мой супруг потчует весь двор, я отказываюсь прикасаться.

– В таком случае за ваше здоровье, госпожа! – поднял он тост и сделал глоток.

Алиенора заняла свое место перед рамой для вышивания и указала Уильяму на табурет напротив.

– Я поистине не знала, увижу ли тебя снова. – У нее сдавило горло. – Думала, ты окажешься таким же, как и другие в моей жизни, которые умерли или уехали и теперь живут только в моей памяти.

– Никогда так не думайте обо мне, госпожа! – с жаром произнес Уильям. – Бывали времена, когда я и сам думал, что погибну. Мне пришлось пережить немало тягот. Но с Божьей помощью я все преодолел.

Алиенора помолчала, стараясь совладать с чувствами.

– Иерусалим… – наконец произнесла она. – Расскажи мне, как там было.

Маршал снова пригубил вино, откашлялся и начал свое повествование. Алиенора понимала, что он не все ей излагает, что особо трудные переживания оставляет при себе, но не расспрашивала об этом.

– Мой молодой господин был признан хранителями Гроба Господня, и его накидку приняли, – доложил Маршал. – Они молились о нем ежедневно, и я тоже. Для спасения его души я сделал все, что только можно сделать на этой земле, и теперь уповаю на то, что ваш сын с Господом нашим Иисусом Христом на небесах и что таково было ваше желание. – Глаза Маршала блестели от слез, но смотрел он на нее прямо и открыто. – Свою клятву я исполнил. Аминь.