Осенний трон

– Что с тобой? – На мгновение Алиенора испугалась: хромающий Маршал напомнил ей покойного мужа при их последней встрече. Поняв, что это не Генрих, она жестом велела, чтобы гостю принесли стул и взбили подушки для сиденья.

– Проломилась палуба корабля в Дьепе, когда я всходил на борт, – ответил он. – Мне повезло: я сумел ухватиться за балку, а вот другие не были так удачливы. Гилберт Пипарт, например, сломал руку.

– Ты показал ногу лекарю?

Уильям фыркнул:

– Да, и он посоветовал, чтобы я побольше отдыхал.

Алиенора взяла письма, которые он ей привез:

– Что же, можешь заняться этим прямо сейчас, пока я читаю и слушаю твои новости.

Бельбель принесла дополнительную подушку, чтобы подложить Маршалу под спину.

– Только полюбуйтесь на меня: усаживаюсь в кресло, словно старик какой-то, а сам собираюсь вести под венец молодую невесту, – заметил он.

Алиенора с интересом посмотрела на него.

– Не думаю, что ты утратил те свойства, которые важны для успешного брака, – ответила она и рассмеялась над его смущенным видом. – Я говорю о твоем духе и силе воли! – Королева уселась напротив. – Ага, Ричард все-таки отдал тебе графиню Стригойла. То есть он простил тебя за то, что ты хотел убить его?

Уильям смутился:

– У меня не было намерения убивать короля – и он отлично это знает. Но я должен был остановить его. Я ему сказал, что не настолько дряхл, чтобы не вонзить копье туда, куда целюсь. И да, он позволил мне взять в супруги Изабеллу де Клер. После встречи с вами мне предстоит ехать в Лондон, где состоится бракосочетание. Хотя, что подумает девица восемнадцати лет о старом и седом вояке вроде меня, боюсь и предполагать.

– Или ты бесстыдно напрашиваешься на комплимент, или не видишь себя таким, каким видят тебя женщины, – заявила Алиенора. – Конечно, сейчас ты гораздо старше, чем тот юноша, которого я взяла к себе на службу, но он был неопытен и незрел. Время приносит мудрость, а не морщины. У Изабеллы де Клер не будет причин жаловаться на супруга.

– Молюсь об этом, – усмехнулся Маршал.

Алиенора посмотрела на связку писем, лежащую у нее на коленях.

– Итак, – произнесла она, помолчав, – ты был с королем, когда он умирал.

Маршал помрачнел:

– Да, но не в тот момент, когда душа покинула его. Мне больно докладывать вам об этом… Король умер в одиночестве.

– В одиночестве? – резко переспросила она. – Неужели никто не сидел у его ложа?

– Госпожа, мы все там были, но только не в тот миг, когда все случилось, и я глубоко скорблю об этом. Несколько дней король метался в бреду и горел в лихорадке.

Алиенора сжала губы. Боже праведный, Генрих! Сколько раз она думала, что ее супруг заслуживает смерти в одиночестве и мучениях, а теперь, узнав, что так и произошло, жалеет его. Уильям смотрел ей в глаза. Другой бы отвел взгляд, отвернулся, но его взор был прямым и честным, как тогда, когда он рассказывал ей о Гарри.

– Требовалось поменять его простыни и брэ, и мы вышли, чтобы немного подышать свежим воздухом, пока слуги убирают грязное белье. – Он на миг прервался, сделал глубокий вдох и заставил себя продолжить: – Когда же вернулись, король был уже мертв, а слуги сбежали, оставив его голым на незастеленной кровати… – Маршал сжал в кулаки лежащие на коленях руки. – Госпожа, простите, это очень трудно вспоминать. Они опустошили все его шкатулки и сундуки, свалили все ценное в чистую простыню и скрылись. Один из нас прикрыл тело короля собственным плащом. Двоих воров нам удалось настигнуть, и те признались, что король умер, пока они меняли под ним белье, а они испугались и поэтому решили убежать. – Глаза Маршала горели яростью и болью. – Великие короли так не покидают мир, и в случившемся виновен я. Нельзя было оставлять его ни под каким предлогом.

– Ты не мог знать, что так получится, – дрожащим голосом заметила Алиенора. – Но это действительно бесславный конец.

– Мы сделали, что смогли: собрали для короля одежду из того, что у нас имелось, и того, что отняли у пойманных слуг. Однако нам нечего было раздать толпам, сгрудившимся вдоль дороги, по которой мы несли его в Фонтевро. – Маршал посмотрел на Алиенору вопросительно. – Это я придумал похоронить его там, потому что до монастыря было менее двадцати миль, и я знал, что король любил это место.

– Ты принял верное решение. – У Алиеноры перехватило горло. – Хорошее решение. – Ее самообладание было столь же шатким, как равновесие канатоходца.

Уильям отрицательно покачал головой, отказываясь от любой похвалы в свой адрес.

– Мы дождались, пока не прибудет милорд Ричард и не прикажет, что делать дальше. Знайте: церемония похорон прошла достойно.

– Рада слышать это. Ты сделал все, что было в твоих силах.

Маршал ничего на это не сказал, явно менее снисходительный к себе, чем королева.

– Где был Иоанн? – поинтересовалась Алиенора.

Лицо Маршала хранило непроницаемое выражение.