Ошибка доктора Свиндебарна

Неужели?.. Вот чует его …опа, что это сам. Александр. Он знает про его расследование. Он отслеживает его действия. Он вычислил его дальнейшие шаги.

Но не ответить… Стыдно?

— Алло. Комиссар Бланш слушает.

— Здравствуйте, комиссар. Это вас беспокоит доктор Свиндебарн. Не отрываю?

— Нет-нет, прошу вас, продолжайте.

— Да что тут продолжать-то? Могу только поудивляться вашей проницательности. На прощанье, так сказать. И попрощаться. Жаль только сто девяносто двух пассажиров и членов экипажа, находящихся рядом с вами в данную минуту. Нет, мне правда жаль их — я ведь вовсе не бесчувственное чудовище, как вы могли бы вообразить. Я — просто человек с Целью. И ради достижения этой Цели я пойду на всё. На всё! Прощайте!

— Минутку, э-э, доктор, погодите!.. — в трубке пикал отбой.

Комиссар огляделся, подспудно ожидая…

Вот оно!

Поперек салона в его обшивке, буквально в пяти шагах перед ним, вдруг возникла тонкая, волосяная трещина, сразу наполнившая самолет звуком воя, а затем и рева — когда воздух почти рывком вышел из разлома, превратившегося в разрыв.

Передняя половина с крыльями бодро спикировала вниз. Задняя, с комиссаром, еще какое-то время повисела (в лицо били настолько сильные потоки, что комиссар буквально закрыл рот и ноздри руками, чтоб не задохнуться.) в воздухе. Прежде, чем начать бессистемное кувыркание-пикирование к далекой и невидимой сейчас земле.

Глаза комиссар закрыл. Поэтому падение не видел, а только ощущал! Ощущал — словно летит в лифте с оборвавшимися тросами, а там, внизу — вовсе не бетонное дно, а — он чуял это своим инстинктом, своим изощренным чутьем! — пучины самого Ада!..

И от этого падение становилось ещё более пугающим!

И чертовски реалистичным…

В гуле и грохоте он во что-то врезался.

В глаза светило солнце — он обнаружил, что кисти судорожно вцепились в подлокотники, почти оторвав один от места крепления…

Тьфу ты!.. Приснится же такое!

Вытерев платком вспотевший лоб и шею, комиссар потихоньку огляделся: нет, никто на него не смотрит. И хорошо, что Сергей позаботился приобрести билеты и на кресла рядом — он летит без соседей.

Боже! — прости, что поминул всуе! — неужели это — лишь сон?!

Или…

Или этот Зисерманн вовсе не так прост и закомплексован, как подумал он после посещения родины «Гения всех времен»?..

Да, похоже, психологический портрет, который они с генералом…

Имеет значительные упущения!

— Ну, рассказывайте. — после приветствий и рукопожатий комиссару не терпелось перейти к делу. Выспаться он успел в ненавистном самолёте. Хотя «ну его на… такой сон!» — как сказал бы Сергей.

— Да, комиссар. То есть — есть, господин комиссар. — Огюст всё никак не мог справиться с дрожью в голосе, и прекратить нервно потирать руки. Видать — точно, нарыли много!

— Мы исходили, как я уже сказал, из того, что Швейцарский Патент тоже можно… Модифицировать. Вот откуда получилось всего две тонны. А трансформатор — промышленного типа. Масляный. И поскольку такие изделия достаточно редки, дороги, и сложны в изготовлении… Мы подумали, что он просто парочку купит. Деньги, похоже, для него не проблема. — комиссар кивнул, коротко глянув на Огюста. Тот наконец развёл руками над центральным столом операторской, вокруг которого они все и собрались, — Вот!

— Что — вот?

— Вот бланки с заполненными заказами, и его почерк — видите?! Это заполнял не «доктор Свиндебарн», а тот, другой, под фамилией которого он, как мы полагаем, и скрывается теперь. И фамилия эта — Смит. «Оригинально», да?

— Не то слово. Особенно, если учесть, что в телефонном справочнике одного Нью-Йорка этой фамилией занято восемьдесят страниц, — разочарования в голосе комиссару скрыть не удалось. — Да и не совпадает с той, что у напарника, заявленного в билетах до Канады.

— Ну и что, что не совпадает? Вряд ли у него один паспорт. А что: очень удобно: пока в Канаде — Хеймдалин, пересёк границу — Смит! Покупай, чего хочешь, арендуй, готовься… Словом, мы уже посмотрели! — искрящийся чистой радостью голос не позволял усомниться, что рабочая группа «проявила инициативу» по полной! Но комиссар не стал портить настроение оптимистам, и выдал ожидаемое от него «Ну-ка!» — Арендован на имя Смита У. Александра большой (вот уж чего не ждали!) коттедж на всё лето. В предместьях города Бангор. С двумя гаражами и огромным подвалом-мастерской. А ещё в порт Чикаго с японским контейнеровозом «Фукуока-мару» прибыло карго на ту же фамилию. Правда, пока за ним никто не явился…

— Ладно. Выкладывай уж главное. — комиссар видел, что ещё не всё.

— Ну, как главное… Мы, это…

Нашли его дневник в бардачке второго трейлера.