Ошибка каскадера

На следующий день его пришел навестить Фима, которому позвонила Алена. Он принес Андрею пакет с киви и манго и большую банку черной икры — все это для сердца незаменимо, как категорически заявил он.

— Мне Аленка сказала, что тебя прихватило, после того как ты прочел плугановский журнал? — спросил Фима.

— Не сразу, но, в общем-то, да. Ты смотрел его?

— Да. Послушай, хватит уже проглатывать.

— А что делать? Помнишь, как ты мне сказал, что поможешь снимать кино и с прокатом, но не сможешь уберечь от его травли.

— Уберечь — нет, но морду ему набить как следует просто необходимо.

— Что я и собираюсь сделать, когда выйду отсюда.

— Окей. Там будет видно, — сказал Фима и заговорщически подмигнул Андрею.

Выйдя из больницы, Фима позвонил в офис Плуга-нова и, сказав, что у него есть очень важная информация об Андрее Земцове, спросил, когда он может поговорить с господином Плугановым? Секретарша попросила подождать и после переговора с Плугановым ответила, что он может приехать прямо сейчас. Фима отправился на канал Грибоедова, где находился офис Плуганова. В соседнем доме располагалась контора его адвоката Пестова. Поднявшись на второй этаж, Фима вошел в огромную приемную, где, кроме секретарши, словно сошедшей с обложки журнала для мужчин, у двери в кабинет Плуганова сидел здоровый мужик, скорее всего, охранник. Фима подошел к секретарше и, мило улыбаясь, представился Василием Костомаровым с информацией об актере Земцове. Секретарша, улыбнувшись в ответ, подняла телефон, переговорила с Плугановым и, продолжая улыбаться, пригласила Фиму зайти в кабинет. Сидевший за массивным столом мелкий Плуганов выглядел довольно комично. Он поднял голову и прищурившись посмотрел на Фиму, пытаясь вспомнить, где он его раньше видел. Затем лицо его побледнело, исказившись от страха, и рука потянулась к встроенному в стол звонку. Фима подскочил к столу и перехватил его руку.

— Не, не, не. Будь хорошим мальчиком, — улыбаясь сказал Фима и своей огромной ладонью закрыл Плуганову рот. — Узнал, значит. Отлично. Вот это тебе за Алену.

Фима зажал плугановский нос между указательным и средним пальцем правой руки и с силой крутанул его. Раздался хруст, сопровождающийся диким воплем Плуганова, который заглушила предусмотрительно закрывшая ему рот огромная ладонь Фимы.

— А вот это за Андрея.

Продолжая улыбаться, Фима, не размахиваясь, коротко ударил его в перекошенный от боли рот. Плуганов мгновенно затих, и его голова упала на грудь, заливая ее кровью. Фима удовлетворенно посмотрел на потерявшего сознание Плуганова и вышел из кабинета. Проходя мимо охранника, Фима приветливо попрощался с ним, быстро спустился по лестнице, сел в машину и уехал. Через несколько дней его вызвали в ФСБ и во избежание серьезных последствий посоветовали уехать на какое-то время в Израиль. Плугановский нос до конца своих дней скривился в сторону заячьей губы, сделав его лицо окончательно омерзительным.

В начале декабря состоялась премьера «Желтой прессы». Фильм с успехом прошел по кинотеатрам России и был показан на многих международных фестивалях. На Берлинском фестивале «Желтая пресса» получила приз как лучший фильм года, а Алена была признана лучшей актрисой. Тема желтой прессы была актуальной не только для России, и фильм с успехом прошел по всей Европе и Америке. На Алену, после фильма ставшую звездой, со всех сторон посыпались предложения о новых ролях. Она от всех предложений отказывалась, дав себе слово сниматься только у Андрея. Сам же Земцов наконец решил отдохнуть и поблаженствовать ничегонеделанием. Алена после долгих переговоров с главрежем Клевиным выбила себе месяц отпуска и стала блаженствовать вместе с ним. При всей своей любви к театру она не думая променяла бы сцену на эту беспечную, бездумную жизнь рядом с Андреем. Она упивалась его постоянным присутствием и своей любовью к нему. И ее любовь, словно вирус, передалась Андрею, и он уже не мог представить себе свою жизнь без Алены. Когда он размышлял об этой своей новой жизни, никакого другого определения, кроме избитого и банального «безоблачная», Андрею на ум не приходило.

За всю свою творческую карьеру Андрей никогда так долго не бездействовал, но как бы он ни был счастлив с Аленой, все же пришло время, и он стал подумывать о работе. И первое, что пришло ему в голову, — его давняя мечта снять фильм по пьесе Чехова «Вишневый сад». Существовало множество экранизаций этой пьесы, но все они были сняты за рубежом, русских же было несколько телеспектаклей — и все. Сам он решил сыграть Гаева, а Алене предложить роль Вари. Фильм, как и все, что снял Андрей Земцов, получился удачным, и пресса была в основном хвалебная, естественно, за исключением журнала «Зеркало». Плуганов после нападения на него Фимы Бронштейна надолго притих, но затем, убедившись, что Бронштейн укатил в свой Израиль, опять стал пописывать уничижительные статейки про Земцова, правда, делал он это скорее уже по инерции. Алену же он больше никогда не трогал — именно из-за нее Бронштейн на всю жизнь изуродовал ему нос.