Ошибка каскадера

— Нет, до съемок вы были еще грустнее.

— Значит, мне тебя не обмануть? — попытался улыбнуться Андрей.

— Не-а, — улыбнулась в ответ Алена.

— Ну что ж, придется как на духу. У меня, так сказать, семейные разногласия. Это бывает.

— Наверное, — кивнула головой Алена и, немного замявшись, добавила: — Андрей Николаевич, а не хотите сейчас зайти ко мне? Я вам сварю отличный кофе. У меня и коньяк хороший есть. Армянский. Я уже тысячу лет как купила, так и стоит неоткрытый. Пойдемте.

— А почему нет! Пойдем.

Выпив рюмку коньяка и попивая густой ароматный кофе, Андрей вдруг стал рассказывать Алене все, что с ним произошло. Абсолютно все. Он не понимал, зачем он это делает — взрослый мужчина в подробностях рассказывает молоденькой девушке, в общем-то, совсем ему чужой, как ему изменила жена. Должно выглядеть смешно, но начав рассказывать, он уже не мог остановиться. В отличие от Фимы, который воспринимал его рассказ с гневом и с предложениями всем набить морду, Алена слушала Андрея не перебивая, заметно переживая, жалея его и сочувствуя. И делясь с ней пережитым за этот день, Андрей чувствовал, как все потрясения, накатившие на него, все эмоции, овладевшие им, постепенно затихают и уступают место неожиданному успокоению и даже безразличию.

— Спасибо, — сказал Андрей, закончив свой рассказ.

— За что? — удивилась Алена.

— За то, что выслушала. Не поверишь, но мне впервые за этот день стало легче.

— А я давно догадывалась насчет вашей жены и Авиэля Григорьевича.

Андрей удивленно посмотрел на Алену.

— Когда я еще в институте училась, я несколько раз видела, как он подвозил ее утром к институту, и они целовались, перед тем как попрощаться. Мне было всегда за вас так обидно.

Алена надолго замолчала, рассматривая свою кофейную чашку, затем подняла голову и, продолжая молчать, стала долго смотреть ему в глаза, словно отыскивая что-то в них. Ее лицо вдруг сделалось серьезным, и по нему словно пробежала легкая судорога. Она встала, обошла стоявший между ними журнальный столик, подсела к Андрею, сидевшему на диване, и, побледнев, сказала своим глухим голосом, звучащим сейчас скорее как шепот:

— Поцелуйте меня. Пожалуйста.

Андрей молча смотрел на нее, потом, подняв руку, прикоснулся к ее побледневшей щеке, протянув другую руку, запустил пальцы в ее густые распущенные волосы, притянул к себе ее голову и нежно, чуть касаясь губами, поцеловал ее в пухлый, слегка приоткрытый рот. Затем осторожно отодвинул ее от себя и, взяв за плечи и смотря ей прямо в глаза, сказал:

— Алена, прости меня, но из этого ничего не получится. У меня внутри сейчас совсем пусто. Я тебе ничего не смогу дать. Ничего. Разве что капельку нежности.

— Нежности? Так это же прекрасно! Как можно противиться нежности, — Алена говорила порывисто, пылко, словно убеждала Андрея. — Нежность — это даже больше, чем любовь. Любовь очень часто приносит страдание. Нежность — никогда.

Алена закинула свои руки ему на плечи и, обдавая горячим дыханием, отчетливо и громко сказала:

— Мне большего от тебя ничего не надо. Только нежность… — и притянула его к себе.

На следующий день Андрей перевез к ней свои вещи. А еще на следующий день он подал на развод с Тамарой.

Появление в его жизни Алены, несомненно, смягчило боль от предательства Тамары и Авика, но окончательно от нее не излечила. И чтобы ускорить свое излечение, он с головой окунулся в производство своего фильма. Работа на съемочной площадке шла слаженно и очень быстро. Ритм задал Андрей, и вся группа — от дольшиков и осветителей до оператора-постановщика и ведущих актеров, сразу и с удовольствием отреагировала. Все ощущали, что они снимают отличное кино.

Об отношениях Андрея с Аленой все сразу же догадались, а они их и не скрывали. На площадке у них были чисто деловые отношения, и Андрей был с Аленой так же требователен, как и со всеми, но, когда работа заканчивалась, всем сразу становилось ясно, что у них не только рабочие отношения. И на студию они приезжали и уезжали на машине Андрея, и в перерывах между съемками они сразу находили друг друга. Узнала об их отношениях и Тамара. После первого ужаса, который охватил ее, когда Андрей застукал их с Авиком, она еще тогда, сидя с Андреем на кухне, думала, что Андрей рано или поздно простит ее и вернется к ней. И все это время она верила в его любовь и ждала его возвращения, но, когда он подал на развод, а затем она узнала о его связи с Аленой, ее уверенность перестала быть такой незыблемой, и она испугалась. Авик, конечно же, знал об их отношениях — ведь он работал с этой Аленой в театре, но Тамаре он об этом ничего не сказал. Когда озлобленная Тамара упрекнула его в молчании, Авик сделал вид, что впервые об этом слышит. Тамара, естественно, ему не поверила, но промолчала, отметив про себя, что в случае ее будущих конфликтов с Андреем Авик, стараясь сгладить свою вину перед другом, всегда будет на стороне Андрея. Так в дальнейшем и оказалось.

* * *