Ошибка каскадера

В ближайшую субботу, после разговора с Авиком, Андрей вытащил из своего почтового ящика номер журнала «Зеркало». На этот журнал он не подписывался, значит, ему специально его подсунули. «Он даже почтальонов покупает», — с брезгливостью подумал Андрей. На обложке журнала была огромная фотография Алены. Под фотографией стояла подпись: «Моральная патология актрисы Шапиро!». Андрей раскрыл журнал. На первой же странице начиналась статья под тем же названием. Андрей быстро пробежал по тексту. Смысл статьи сводился к тому, что актриса Шапиро, не обладая актерскими способностями, пробила себе дорогу на театральный и кинематографический олимп через постель — сначала с уже покойным преподавателем института и главрежем театра Эпштейном, который годился ей в дедушки, а сейчас со скандально известным режиссером Земцовым, который годился ей в отцы, притом что жена Земцова являлась ей единокровной сестрой. Читая статью, Андрей вдруг почувствовал, как сдавливающая боль прорезала его грудь с такой силой, что он зажмурил глаза и, схватившись за грудь, прислонился к стене. Когда боль отпустила, он, прежде чем вернуться домой, дочитал статью до конца, а прочитав, уже не знал, кто у него вызывает больше ненависти — Плуганов или Тамара. Первой Андрею пришла мысль выбросить это дерьмо сразу, не показывая Алене. Но на пороге квартиры он передумал — ей все равно журнал подсунут, так что уж лучше он сделает это сам. Он прошел на кухню, где с чашкой кофе за кухонным столом сидела Алена. Она, улыбаясь, посмотрела на него, и Андрей показал ей журнал. Ее лицо сразу окаменело, она потянулась за журналом, затем, словно обожглась, отдернула руку и покачала головой.

— Нет. Не хочу смотреть. Выброси.

— Правильно, — сказал Андрей и бросил журнал в мусорный бачок. — Я давно этого ожидал, — присаживаясь за стол, сказал Андрей. — Меня Авик предупредил несколько дней назад.

— Ты помирился с Авиком? — спросила Алена, и лицо ее сразу смягчилось. — Как это здорово! Он вообще-то хороший. В театре его все любят.

— Я не то что помирился… Но думаю, что надо, — сказал Андрей и добавил: — Давай как-нибудь пригласим его с Машенькой к нам. Сделаем обед.

— Здорово. Я даже знаю, что приготовлю. Кисло-сладкое жаркое. Это еврейское блюдо. Меня бабушка научила. Она надеялась, что я выйду замуж только за еврея. Но я думаю, тебя бы она все равно полюбила, — сказала Алена и погрустнела.

Ее бабушка умерла около года тому назад. Алена летала на ее похороны и до сих пор сокрушалась, что бабушка так и не смогла увидеть ее на сцене. Алена продолжала пить кофе, задумчиво глядя то Андрея, то в открытое окно.

— Ты знаешь, я, пожалуй, не пойду сегодня на спектакль. Сейчас прямо позвоню Клевину, скажу, что заболела. Пусть замену вызывает. Как ты думаешь?

— Правильно. Поболей дней пять, пока весь шум со статьей уляжется.

Алена не ответила и опять повернула голову к окну. Андрей смотрел на ее, казалось бы, совершенно безучастное лицо, отлично сознавая, что это совсем не так, что ей стоит невероятных усилий, чтобы не разрыдаться. И все это по его вине. Не поддайся он тогда ее очарованию, ее девичьей влюбленности, прояви себя мужчиной, ничего бы не произошло.

— А может, вообще уйти из театра? Буду сниматься в кино. Ты же меня без работы не оставишь, — через силу засмеялась Алена.

— Нет! Ни в коем случае нельзя уходить! Это будет значить, что они победили.

— Кто «они»? — непонимающе посмотрела на него Алена. — Это же только Плуганов.

Андрей не стал говорить ей, что за этой статьей стоит Тамара и вина ее нисколько не меньше, если не больше плугановской.

— Андрюша, тебе нехорошо?! — вдруг вскрикнула Алена. — Ты побелел!

— Черт его знает. Что-то неважно. Какая-то слабость…

— Тебе надо лечь. Пойдем, я тебя уложу.

— Аленка, прекрати! Я что, маленький — сам дорогу не найду. Допивай свой кофе.

Андрей встал из-за стола и пошел в гостиную. Алена, подперев голову ладонью, опять повернулась к окну. Потом она наклонилась и, достав из мусорный корзинки журнал, стала читать статью. Глаза у нее замутились от слез, она вытерла их рукой и опять бросила журнал в корзинку.

— Суки! Суки! — с отчаянием прошептала она и пошла в гостиную.

Подсев к лежащему на диване Андрею, она, словно проверяя его температуру, положила ему ладонь на лоб.

— Андрюша, у тебя лоб мокрый и холодный.

— Что-то меня подташнивает. Может, съел что-нибудь?

— Ты же только кофе пил. А что еще чувствуешь?

— В груди словно давит. Довольно сильно.

— Все! Я скорую вызываю, — уже не на шутку испугавшись, сказала Алена.

— Не глупи, сейчас пройдет. Я в своей жизни никогда не болел, а ты — скорую. Полежу, и все пройдет.

— Нет! Хватит геройствовать, — решительно сказала Алена и пошла к двери.

Андрей попытался что-то сказать ей вслед, но она уже вышла из комнаты, и он только безнадежно махнул рукой.

Приехала скорая, и врач предварительно поставил диагноз — инфаркт. В больнице диагноз подтвердился.