Ошибка каскадера

Возвращаясь домой, Тамара не могла убрать улыбку со своего лица. Авик, как и тогда, в их первый раз, Андрюша, после начальных неуклюжих ласк повел себя как опытный мужчина. Но то, что произошло дальше, было совсем не так, как с Андрюшей. Тоже классно, но по-другому. «Повезло мне. И вообще, я счастливая!» — весело думала Тамара, прихорашиваясь в ванной перед уходом домой…

Сразу после выпускных экзаменов, которые Андрей, как и ожидал, сдал довольно посредственно, ему позвонил Жженов и сказал, что перед армией его ждет работа на «Ленфильме», правда, сначала только помощником дольщика, работающего с операторской кинотележкой.

Так началась долгая, совсем не легкая, с бесконечными препятствиями, но, несмотря ни на что, очень успешная и счастливая жизнь Андрея Земцова в кино.

2. Женитьба

Тамара после окончания школы решила поступать в педагогический институт на факультет русского языка и литературы; Авик, не раздумывая, последовал за ней, на исторический.

— Чего это вдруг? Ты же собиралась по стопам отца — в политику? — удивился Андрей, когда Тамара неожиданно ему об этом заявила.

— Да, собиралась, — важно сказала она и назидательно добавила: — Но кто-то же должен корректировать твои рассказы, а потом сценарии.

Андрей уже начал пописывать рассказы, но никуда их не относил — стеснялся. Тамара их все корректировала — Андрей и вправду писал с ошибками, — а потом сама носила по редакциям, но безрезультатно: ни один из рассказов пока не был напечатан.

Когда Авик тоже заявил отцу о своем поступлении в педагогический, на исторический факультет, Григорий Исаевич был удивлен ответом сына не меньше, чем Андрей ответом Тамары.

— Мы, кажется, с тобой уже договорились, что ты поступаешь на юрфак? — недоуменно спросил он Авика.

— Пап, ты издеваешься? Там такой конкурс! — засмеялся Авик.

— Не умничай, пожалуйста. Ты прекрасно знаешь, что дядя Миша для меня все сделает. А об историческом подумай как следует. Тебе хочется всю жизнь враньем заниматься?

— Что значит «враньем»? — удивился Авик.

— А то и значит. Не забывай, в какой стране мы живем. Сегодня у нас Горбачев со своей гласностью: говори что хочешь, пиши что хочешь, а завтра придет новый Брежнев или еще что похуже, и загремишь — опомниться не успеешь. Если ты историю любишь, то должен знать, что наша Россия-матушка ни одного мало-мальски значительного периода в своей истории не была свободной, ну а если и случалось такое, невиданное для России, состояние относительной свободы, то длилось это непривычное состояние совсем недолго — на большее нашим правителям не хватало. Готов поспорить, что тебе об этом на твоих уроках истории не рассказывали. И о миллионах сталинских жертв наверняка в несколько строчек учебника истории втиснули, и то только потому, что обойти это совсем было невозможно. И о том, как Сталин с Гитлером Польшу делили. А взять, например, Жженова. Он, еще будучи совсем пацаном, пошел по этапам. Сначала его старший брат — ему тоже двадцати еще не было, — затем и он сам. А за что? Да ни за что. Обычный донос. Тогда это было очень модно, говоря образно. Вот тебе наша история, которую ты собираешься преподавать. А сколько мне самому приходилось врать, выкручиваться, чтобы пробить очередной спектакль. Всю радость от самой работы омрачало. Так что не дури и поступай на юрфак. Сергей Иванович, декан факультета, большой поклонник нашего театра и мой близкий приятель. Проблем с поступлением не будет.

— Хорошо, я подумаю, — неуверенно сказал Авик.

— И думать нечего. Приглашу завтра Сергея Ивановича на «Звездного мальчика», он его еще не видел. И ты, пожалуйста, тоже приходи. Я очень хочу, чтобы ты пришел. Зайдем после спектакля ко мне в кабинет, мы с ним выпьем по рюмочке коньяку, я расскажу ему о твоем желании…

— Папа, еще нет никакого желания, — запротестовал Авик.

— Есть, мой мальчик. Есть. Ты же у меня не дурак. Я понимаю, учитель — очень благородная профессия. Но защищать невинных людей не менее благородно. Особенно сейчас. И я уже не говорю о материальной стороне. У юристов зарплаты намного больше, чем у учителей. Так что жду тебя завтра.

— Хорошо, я приду.

— Вот и отлично. Заодно посмотришь хороший спектакль. Ты же его не видел?

— Конечно, видел. Я все твои спектакли видел… Папа, ты мне никогда не рассказывал, почему стал режиссером театра.

— До того как стать режиссером, я долгое время был актером, и, между прочим, довольно неплохим. А потом потянуло в режиссуру. Это со многими актерами происходит, но не у всех получается. У меня, похоже, получилось.

— У вас в семье кто-то еще работал в театре? Я вообще про твою и мамину семью ничегошеньки не знаю. Скрываешь от меня, что ли?

— Ну что ты! Мне скрывать абсолютно нечего. Наоборот — я горжусь своей семьей. Семья у нас была замечательная…