Ошибка каскадера

Она жила на Таврической, и, когда они вышли из театра, Авик вызвал такси. Когда они подъехали к ее дому, Авик обнял Машу и поцеловал в губы. Она ответила на его поцелуй, потом сразу отстранилась и, сказав: «Пока», вышла из машины. Авик дал шоферу свой адрес и, откинувшись на сиденье, уже в который раз задумался над тем, что ему делать дальше. Маша, несомненно, ему нравилась, но желание, как женщина, она в нем не вызывала. Опять же желание в нем вызывала только Тамара, хотя Маша была намного моложе ее. «Значит, и тело у нее должно быть, несомненно, лучше», — со злорадством подумал он. Когда вскоре отец уехал на гастроли, Маша впервые осталась у него ночевать. Утром, проснувшись раньше Маши, он долго смотрел на ее совсем детское безмятежное лицо и не мог поверить в то, что произошло и куда это приведет. Ему, конечно, льстило, что он стал у Маши первым мужчиной, но вместе с тем, в его-то годы, он сам впервые лишил девушку невинности, и, мало того, это была единственная ночь в его жизни, проведенная с другой женщиной. Все остальные были с Тамарой. А в большинстве случаев в одиночестве.

Прошло около двух месяцев после разговора с Тамарой и знакомства с Машей, а Тамара так ему ни разу и не позвонила; с Машей же он встречался почти каждый день. Как-то он задумался, а что бы сделал на его месте Андрей? И пришел к выводу, что Андрей точно бы послал Тамару к черту. «Ну, если она считает, что Андрюша настоящий мужчина, а я тряпка, так я и поведу себя как настоящий мужчина», — наконец решил он и сделал Маше предложение.

После долгих поисков, расспросов и сомнений Авик наконец решил устроить свадьбу в ресторане «Тройка» на Загородном проспекте. Григорий Исаевич сразу сказал сыну, чтобы о деньгах тот не думал, — все расходы он берет на себя. Женитьбе сына он был несказанно рад по нескольким причинам. Во-первых, ему очень нравилась Машенька — совершенно очаровательная, добрая, умненькая, ну и главное — без памяти влюблена в этого недотепу. Но была еще одна причина радоваться женитьбе Авика: Григорий Исаевич уже давно догадывался о его связи с Тамарой Земцовой. К самой Тамаре Григорий Исаевич всегда относился не то что с антипатией, но с какой-то настороженностью. А вот Андрей Земцов всегда вызывал у него восхищение и своим талантом, и человеческими достоинствами; и связь его жены со своим сыном Григорий Исаевич воспринимал как личное оскорбление, которое усиливалось их любовными встречами в его доме, о чем он всегда догадывался.

Список гостей Авик с Машей набросали обоюдно и быстро. Приглашенных было немного, в основном близкие родственники и друзья. Но хозяин адвокатской конторы, где работала Маша и где она познакомилась с Авиком, настоял, чтобы Маша пригласила Плуганова, которому их контора принадлежала. Авик Плуганова никогда не видел, но по непонятной ему самому причине давно хотел с ним познакомиться.

В день свадьбы с самого утра Авик настолько разнервничался, что у него мелькнула мысль позвонить Маше и отложить свадьбу. Звонить он, конечно, не стал — испугался, а вот чуть ли не полный стакан коньяка выпил. Коньяк не помог — ему стало только хуже. Опять на него навалилась навязчивая мысль, что в этой совершенно ненужной ему свадьбе виновата только Тамара, да и вообще после размолвки с ней вся его жизнь пошла под откос и исправить что-либо будет уже невозможно. «Когда же я освобожусь от нее?» — подумал он, тяжело вздохнул, посмотрел на часы и пошел в душ.

Во дворец бракосочетания были приглашены самые близкие. Авик, бледный, растерянный, беспомощно смотрел на Андрея, словно ждал наставлений, что ему дальше делать. Тамару после ее радостного объятия и поцелуя, на который он ответил лишь прикосновениями своих пересохших губ, он старательно избегал.

В ресторане, увидев, что Плуганов на свадьбу прислал вместо себя жену, Авик опять же непонятно почему расстроился, настроение у него окончательно испортилось, и, не дожидаясь, когда гости рассядутся, он выпил подряд пару рюмок водки, которые, как и утром, не помогли и после которых ему стало еще паршивее. Когда наконец все расселись за длинным столом и началась обычная свадебная кутерьма с непрекращающимися тостами, криками «Горько!» и опустошением свадебного стола, Авик уже настолько опьянел, что, когда заиграла музыка, он, вместо того чтобы пригласить невесту на первый танец, продолжал тупо ковыряться вилкой в салате, до тех пор пока Андрей, дав ему подзатыльник, не подтолкнул его к Маше.

Пригласив Плуганова, Авик приготовил ему место рядом с Андреем, этим как бы показывая Плуганову свое к нему уважение. Теперь же вместо Плуганова рядом с Андреем сидела его жена: молодая, элегантно одетая женщина, с прекрасной фигурой и тонким лицом, с большими серо-зелеными глазами, которые, как показалось Андрею, в зависимости от падающего на нее света меняли свой цвет, но постоянно оставались печальными.

— Меня зовут Андрей, — представился Андрей соседке.