Ошибка каскадера

Когда они в изнеможении откинулись друг от друга и Тамара почувствовала, что Андрюша уже способен вести беседу, она, нежно поглаживая его широкую с редкими завитушками грудь (у Авика при всей его ангельской внешности узкая грудь была полностью покрыта жесткими бараньими кудряшками), невинным голосом спросила:

— Андрюшка, а что, если нам как следует отметить твою премию?

— Естественно. Возьмем Авика, пригласи твоего Светика с очередным поклонником, можем Григория Исаевича позвать. Пойдем в «Кэт» или в «Литературное кафе» — там отличное фуа-гра делают.

— Андрюша! — расхохоталась Тамара. — Ну, конечно же, мы пойдем в ресторан. Это само собой. Но я имею в виду по-настоящему отметить. Поехать наконец куда-нибудь за границу. Из всех наших знакомых мы единственные, кто никуда не ездит. А уж коли ты заговорил о фуа-гра, то давай поедем в Париж. Я всегда мечтала о Париже. Представляешь, Париж! Ну, Андрюшенька? Поедем, миленький?

Тамара стала быстро, со звуком чмокать его щеки, плечи, грудь, время от времени поднимая голову и строя умоляющее лицо.

— Обязательно поедем, — сказал Андрей, возвращая ее лицо на свое плечо. — Ты права: давно пора было за границей побывать. И Париж я тоже всегда хотел посмотреть. Но я не хочу только в Париж. Мы с тобой еще немножко по Франции поездим, посмотрим, как люди живут в Европе. Я давно уже об этом думал: чтобы правдиво показывать нашу жизнь, наши проблемы, надо сравнить ее с жизнью других стран, а все мои познания о загранице — это несколько дней в крошечном эстонском городке Высу.

Позавтракав в очень плохом гостиничном ресторане, они пошли на автобусную станцию, по дороге критикуя еду и обслуживание официанта, которому они демонстративно оставили 30 копеек чаевых, но, решив не портить себе настроение ерундой, они принялись обсуждать предстоящую поездку в Париж.

8. Авик

О том, что Андрей получил приз на кинофестивале, Авик узнал в утренних новостях. По телевизору показали призеров, и Авик увидел на экране улыбающегося Андрея. На другом канале показали даже коротенькое интервью с Андреем, рядом с ним стояла счастливая Тамара, которая все время пыталась что-то сказать, но тележурналист, не обращая на нее внимания, продолжал задавать вопросы Андрею. Авик еще вчера пытался позвонить Андрею, поздравить его, но телефон у того был отключен; он позвонил Тамаре — тот же результат. Они должны были приехать уже несколько часов назад — Авик посмотрел в Интернете расписание автобусов, — но звонка от Тамары еще не было. «Сам звонить не буду, — раздраженно подумал он. — Она приехала, сама должна и сообщить о своем приезде». За день до их отъезда в Выборг у него произошла первая перепалка с Тамарой, правда, она сама сразу же ее и загладила. Но его до сих пор злило ее тогдашнее предложение найти себе на время ее отъезда бабу и хорошо потрахаться: она, мол, возражать не станет. И Авик был уверен, что говорила она это совершенно серьезно и искренне, и его бесило ее легкомыслие к тому, к чему он сам относился очень серьезно, — к их любви. Люби она его по-настоящему, как он ее, ей бы не было безразлично, что он кого-то трахнет на стороне. Но главное, что взбудоражило его, было «невинное» предложение Тамары наконец обзавестись своей семьей. И чем больше он об этом думал, тем сильнее он с этим соглашался. Сколько можно жить в совершенном одиночестве, ожидая, когда Тамара наконец сможет освободиться и они проведут с ней несколько часов вместе. Зато с Андреем она всегда вместе. У них свой дом, своя общая жизнь; они вместе собираются за обеденным столом, делятся друг с другом своими проблемами, вместе решают семейные дела, вместе проводят выходные, у них, в конце концов, есть дети, которые их еще больше объединяют. Он же совершенно один, и, повстречавшись с Тамарой, проведя с ней несколько часов или, если повезет, целый день, ну пусть даже несколько дней, он все равно рано или поздно уходит к себе домой и остается один. Есть люди, которые любят одиночество, ценят его и никогда с ним не расстанутся, — он к ним не принадлежит. Да, Тамара совершенно права — ему надо жениться.

Наконец молчание Тамары стало невыносимо, и на следующий день он сам позвонил ей. Она как ни в чем не бывало спросила, видел ли он награждение Андрюши; сделал ли он то, что она рекомендовала ему сделать, имея в виду развлечься на стороне; и сразу же, без перехода, добавила, что они с Андрюшей скоро уезжают на три недели во Францию и сейчас она очень занята приготовлением к поездке, так что увидеться они до поездки не смогут; и, вообще, она решила, что им с Авиком надо сделать небольшой перерыв и разобраться в своих чувствах. Авик с мрачным лицом и навалившимся на него гневом слушал ее и, так и не сказав ей ни слова, не попрощавшись, отключил телефон. После разговора он долго сидел в кресле с телефоном в руке, смотрел в одну точку, не зная не только что ему делать, но и о чем думать. Единственное, что он ощущал, были неведанная ему раньше боль и еще страх.

* * *