Ошибка каскадера

Ночью она долго не могла заснуть и, глядя на мирно посапывавшего рядом Андрея, с легким раздражением думала: «Неужели ему абсолютно безразлично, что произойдет завтра?» Безразлично Андрею, конечно же, не было, и чувство гордости и радости он пережил сразу, когда узнал о номинации «Ноктюрна», а получит ли его фильм или он сам приз — дело уже вторичное. Он вспомнил, как Григорий Исаевич Эпштейн однажды высказался о себе как о среднем театральном режиссере; и, подведя итог, сказал ему, что сравнивать себя с такими гигантами, как Товстоногов или руководитель Малого драматического театра Европы Додин, по меньшей мере нескромно. Сейчас это высказывание Эпштейна Андрей применил к себе и признался, что у него даже намного меньше оснований сравнивать себя с такими кинорежиссерами, как Тарковский, Григорий Чухрай, Панфилов, Звягинцев. Но, с другой стороны, он только начинает, и даже если он никогда не приблизится к этим великим режиссерам, то хороший кинорежиссер из него все же получится, вернее, уже получился. И эта поездка была тому примером.

Церемония фестиваля проходила в кинотеатре «Выборгский Палас». Кинотеатр стоял слегка на возвышении, и к нему вела в несколько ступенек широкая лестница. С правой стороны двери висел большой плакат кинофестиваля, верхний левый конец которого отклеился и громко хлопал на ветру. Перед кинотеатром была небольшая, уложенная булыжником площадь, за ней маленький сквер. Площадь по периметру была ограждена временными металлическими барьерами, за которыми теснилась разношерстная возбужденная толпа зевак. С небольшими промежутками из динамика раздавалось: «На красную дорожку приглашается…» — и дальше следовала фамилия и род занятия участника фестиваля: режиссер, актер, сценарист и т. д. Объявленный номинант выходил на так называемую красную дорожку, которая на самом деле уже давно вылиняла и потеряла свой первоначальный красный цвет. Как Тамара ни ожидала этого момента, как ни готовилась к нему, но, когда из мегафона раздалось: «На красную дорожку приглашается режиссер, актер, сценарист Андрей Земцов», она почувствовала, как вся напряглась и покраснела. Но уже через секунду Тамара взяла себя в руки, резко выпрямилась и, гордо вскинув голову, с неотразимой улыбкой крепко схватила Андрея за руку и повела его из толпы прямо на заветную дорожку. Продолжая улыбаться и помахивая рукой глазеющей публике, провожающей их с Андреем восторженными взглядами и криками, она неторопливо, даже торжественно, с достоинством шла рядом с Андреем по выцветшей дорожке, развернутой на разъезженном выборгском булыжнике, словно по ярко-красному карпету среди шикарно одетых, на весь мир знаменитых киноактеров на презентации «Оскара» в Лос-Анджелесе.

Когда они с Андрюшей пробрались на свои места в пятом ряду, Тамара, прежде чем сесть, стала с чувством превосходства рассматривать сидящих в зале за ними. Догадываясь, о чем она в этот момент думает, Андрей улыбнулся и, потянув ее за руку, усадил на сиденье. Тамара на это насилие со стороны мужа не обратила внимания, ее мысли были заняты другим. То, что места у них достойнее, чем у большинства присутствующих, говорило только об одном: Андрюшу «там» хорошо знают, ценят и он обязательно получит какой-нибудь приз. Когда наконец началась церемония, Тамара превратилась в сплошной комок нервов. Перед каждым награждением у нее замирало сердце, она бледнела и буквально вцеплялась в Андрюшину руку. При этом она почему-то не смотрела на сцену, где происходило объявление номинированных и затем награжденных, а поворачивала свое лицо к Андрею и выжидательно впивалась в него глазами, словно это от него зависело, кого объявят призером. Андрей, наконец, наклонился к ней и прошептал на ухо:

— Прекрати сходить с ума. Меня номинировали на лучший дебют, а это будет в конце.

— А вдруг получишь что-нибудь еще?! — прошипела ему в ответ Тамара.