Ошибка каскадера

11 августа Тамара с Андреем сели в маршрутный автобус, идущий в Выборг. Эта поездка словно открывала Тамаре новою главу в ее жизни: теперь она уже не просто жена кинорежиссера, а известного всей стране кинорежиссера и еще более известного киноактера. А если он на этом фестивале получит какую-нибудь премию, не важно какую, он вознесется — и она, естественно, вместе с ним — на самую верхушку не только петербургской, но и московской жизни. От одной только этой мысли у нее захватывало дух. Ей вдруг захотелось почувствовать их принадлежность друг к другу как подтверждение того, что к завтрашним событиям она тоже имеет прямое отношение. Тамара повернулась к сидящему у окна Андрею и уже собралась что-то сказать ему — она даже еще не придумала, что именно, но, увидев, с каким интересом он разглядывает проносившийся за окном пейзаж, сразу передумала. Она знала, что если Андрюша чем-то увлечен, то он просто отделается какими-то ничего не значащими словами и сразу забудет, о чем шла речь. Глядя на Андрея, она вдруг подумала, что Наташа, которой уже исполнилось девять лет, все больше и больше делается на него похожей и черты ее лица, которые достались ей от Андрея, очень портят девочку. Тамара всегда за нее переживала, а Андрей в свойственной ему манере считал все ее переживания преувеличенными. Тамара вздохнула, вытянула ноги настолько, насколько позволяло расстояние между сиденьями, и закрыла глаза. Андрей посмотрел, как она устраивается, поцеловал ее в голову и, отвернувшись к окну, вернулся к своим мыслям. Тамара старалась заснуть под равномерное покачивание автобуса, но сон не приходил. Она попыталась представить себе Выборг, в котором никогда не была: вспомнила видео, которое посмотрела в Интернете, фотографии в журналах и пришла к выводу, что Выборг — это обыкновенный провинциальный городок, каких в России сотни, правда, других городов в России она не видела, потому что, кроме Москвы и Таллина, никогда никуда не выезжала. В ее учительской она была единственной, кто не выезжал за границу, хотя достаток в ее семье был намного выше достатка остальных учителей. Андрей был довольно прижимист и не любил, как он это называл, лишние расходы. Тамара его за это не осуждала, потому что видела, в каких условиях он жил до того, как встретился с Жженовым. Они с матерью и бабушкой жили в такой нищете, что вся их жизнь, все ее устремления были направлены на единственное: дотянуть до мизерной маминой зарплаты и совсем уж крохотной бабушкиной пенсии. Какие уж тут развлекательные поездки по стране. Андрюшке месяцами на новую рубашку откладывали. Она прекрасно помнила, как у Андрюши мрачнело лицо и сжимались губы, когда из кухни доносился аромат приготовляемого ее мамой обеда. И потом, когда обед уже был готов и мама звала их к столу, Андрюша всегда отказывался, ссылаясь на отсутствие аппетита. После долгих уговоров он наконец соглашался, потом долго мыл в ванной руки. За столом он усердно старался не показывать чувство голода: ел медленно, тщательно пережевывал, много разговаривал, хотя и был молчуном. Из одежды у него была одна пара брюк, один тщательно заштопанный свитер, который уже был тесен на его вытянувшемся, большом теле и одна коротенькая куртка, которую он носил в любые холода… Шофер автобуса по какой-то причине резко притормозил, и пассажиров качнуло вперед, затем назад, Тамара открыла глаза и поняла, что ее так все время раздражало: на сиденье перед ней сидел высокий мужчина с круглой, как шар, и совершенно лысой головой, от блестящей поверхности которой отражался косой лучик солнца, пробивающийся сквозь немытое стекло автобуса.

— Давай поменяемся местами, — шепнула она, наклонившись к Андрею. — Мне надоело разглядывать вот это, — она кивнула на лысину. — Лучше в окно посмотрю.

Андрей улыбнулся и кивнул головой. Они поменялись местами и вернулись каждый к своим мыслям.

* * *

В Выборге они остановились в отеле «Виктория». Идти куда-нибудь было уже поздно, и Тамара, распаковав чемодан, стала выбирать себе одежду на завтрашнюю церемонию. Занималась она этим больше для привлечения внимания Андрея, так как наряд на этот день она выбрала себе уже давно, еще дома. Она и для Андрея выбрала одежду и, собирая чемодан, невинно показала ему черный джинсовый пиджак, который ему очень шел.

— Я это упаковываю, — сказала она и, не дожидаясь ответа, положила пиджак в чемодан.