Ошибка каскадера

Когда Тамара сказала Авику, что Андрюшин фильм отобрали на фестиваль, тот моментально стал строить планы, что они будут с Тамарой делать, куда можно поехать, и сразу предложил Москву. Он давно мечтал побывать с ней в Москве. Там столько интересного: выставки, театры, рестораны…

— А может, ну его, — передумал он, как, впрочем, делал это зачастую. — В Ленинграде это тоже все есть: и театры, и выставки. Давай-ка мы с тобой лучше поедем куда-нибудь в глушь. Будем бродить по лесу, собирать грибы и заниматься любовью. Не переставая!

— Где заниматься? В лесу? — засмеялась Тамара. — На тебе комары живого места не оставят. Нет, мой дорогой. У нас с тобой в этот раз ничего не получится. Я еду в Выборг вместе с Андрюшей. Ничего не поделаешь. Ему без жены на фестиваль нельзя — карьеру может попортить. Да и, как сам понимаешь, мне тоже интересно побывать на кинофестивале. А ты можешь один поехать куда-нибудь. На Финский, например: на пляже поваляешься, девочку себе молоденькую подцепишь. Я ревновать не буду.

— Хорошо! И подцеплю! — со злостью прокричал Авик.

Переходы от восторга к гневу у него происходили мгновенно и довольно часто. Тамара уже к ним привыкла и близко к сердцу не принимала.

— И вообще, — войдя в раж, Авик уже не мог остановиться, и его понесло, — сколько лет мы можем вот так скрываться?! Уже хватит! Мне тоже хочется семью и своих детей! Разводись к чертовой матери и поженимся! А нет, я сам женюсь. Этого добра…

— Послушай, — не дала ему договорить Тамара, — а это неплохая мысль. Заведешь семью, успокоишься и меня перестанешь донимать своими вечными упреками.

— Ага! Отличная идея?! Я тебя вообще больше донимать не буду. Ты свободна. А я женюсь. И очень скоро! — проорал Авик, вскочил с дивана, торопливо оделся и, хлопнув дверью, вышел из комнаты. В кабинете отца он взял первую попавшуюся книгу из книжного шкафа, сел в кресло и, раскрыв книгу, демонстративно уставился в нее.

Через несколько минут в кабинет вошла одетая Тамара. Она придвинула к креслу стул, закинув ногу на ногу, села на него и долго рассматривала Авика, словно видя его впервые.

— Ну что, пар выпустил? — наконец спросила она.

Авик долго не отвечал, потом понуро кивнул головой.

— Отлично. Тогда слушай меня внимательно, а потом поступай как знаешь. Я тебе еще тогда, когда у нас с тобой все только началось, сказала, что никогда, слышишь, никогда не брошу Андрея. А теперь, когда он стал кем он есть, тем более. Называй меня как хочешь и обижаться на меня можешь сколько угодно, но ты же не можешь сравнить себя, юриста в захудалой конторе, получающего гроши, без стремлений, без амбиций, с Андреем, сценаристом, известным киноактером и режиссером, который мальчишкой из нищей, необразованной семьи начал с нуля, а вот сейчас едет на кинофестиваль представлять свой фильм. Да, я тщеславна и обожаю комфорт, но если ты меня действительно любишь, то принимай такой, какая я есть. Я же принимаю тебя таким, какой ты есть, и продолжаю тебя любить… Ты ведь знаешь, что я тебя люблю?

Авик, слегка замявшись, опять кивнул головой.

— И всегда буду любить. Ну а теперь насчет твоей женитьбы. Я сказала это совершенно серьезно. Тебе действительно нужен свой дом, своя семья, свой ребенок. А я по-прежнему буду с тобой. Но постарайся найти себе бабу с квартирой, чтобы мы могли всегда здесь…

— Бабу? — поморщившись, переспросил Авик.

— Перестань! Не строй из себя паиньку.

Тамара поднялась со стула, подошла к сидящему в кресле Авику, встала перед ним на колени, подняла на него глаза и, игриво улыбаясь, взялась за замок молнии на джинсах. «Я отлично умею импровизировать и играю не хуже любой актрисы. Надо будет попросить Андрюшку попробовать меня в его следующем фильме», — думала она, опустив голову и продолжая медленно везти вниз замок молнии.

* * *

Лизу с Наташей на время поездки в Выборг Андрей отвез к своей сестре в Купчино, где у нее была двухкомнатная квартира. Жила она в ней вдвоем со своим подростком-сыном Кириллом-младшим — своего мужа Кирилла-старшего она уже давно выгнала из дома за беспробудное пьянство.