Ошибка каскадера

— Вообще-то это моя посудина. А вот что вы здесь делаете без знаменитого Андрея Земцова? Насколько я понимаю, вы должны были пожениться? — спросил он у Тамары.

— «Лунная соната» принадлежит тебе? — оставляя его замечание без ответа, спросила Тамара.

— И не только она, но и верфь, где ее построили. А еще пара заводиков и закупки всех немецких автомобилей и корейской электроники. Да что я буду все перечислять, — небрежно махнул рукой Фимка.

— Ничего себе! — не скрывая своего восхищения, сказала Тамара. — Может, ты Авика устроишь?

— Меня не надо никуда устраивать, — раздраженно сказал Авик, радужное настроение которого было уже испорчено этим бахвалом.

— А чем ты занимаешься, старик? — поинтересовался Фима.

— Я адвокат, — буркнул Авик.

— Без проблем. Мне всегда нужны хорошие адвокаты.

Авик себя хорошим адвокатом не считал, поэтому из малюсенькой и довольно посредственной конторы адвоката Фирсова никуда уходить не собирался.

— Спасибо, Фима, но у меня хорошая работа, — сказал Авик и посмотрел на Тамару.

Тамара на его взгляд не ответила.

— Подождите, ребята, здесь, а я распоряжусь, чтобы вас классно устроили, — сказал Фима и скрылся в палубной надстройке.

— Зачем нам это надо? — раздраженно сказал Авик и посмотрел на Тамару.

Тамара ему не ответила и, облокотившись на фальшборт, стала смотреть на удаляющийся причал.

Фима устроил им две прилегающие друг к другу каюты люкс. Обедали они вместе с ним и с капитаном парохода за капитанским столом. Потом они перешли в собственную каюту Фимки, еще более шикарную, чем у них. Его каюту никто никогда не занимал, даже если Фимы Бронштейна на пароходе не было. За рюмкой французского коньяка они непринужденно болтали, вспоминая школьные дни. Авик быстренько опьянел, и Фимка его уже больше не раздражал. Когда закончили первую бутылку, тоже слегка опьяневший Фимка полез открывать вторую, но Тамара категорически отвергла дальнейшую попойку и, выразительно посмотрев на Авика, ушла в свою каюту. Фима опять полез за второй бутылкой — уже без баб, по-мужски. Авик, забыв, что еще совсем недавно Фима его раздражал, поклялся Фиме в вечной мужской дружбе, но с завтрашнего дня и тоже ушел к себе. Ночью пьяный Авик, пошатываясь, пробрался в каюту Тамары… Утром они проснулись поздно, когда теплоход уже стоял в Чебоксарах. Фимы на борту уже не было — ему пришлось срочно возвращаться в Нижний Новгород. Будить он их не стал, но оставил им две бутылки того самого французского коньяка и место в ресторане за капитанским столом до конца рейса. Авик, узнав об отбытии Фимы, обрадовался, а Тамара, наоборот, расстроилась — с Фимкой было бы повеселее…

Андрей работал в своем кабинете, когда из поездки вернулась возбужденная Тамара.

— Андрюшка, ты не представляешь, кого мы на теплоходе встретили! — закричала она с порога и, придвинув к себе стул, подробно рассказала о встрече с Фимкой Бронштейном из 10-го «Б». — Позвони ему, он будет рад.

Андрей хорошо помнил Фимку, никогда не дружил с ним — он дружил только с Авиком, — но всегда ему симпатизировал.

— Хорошо, позвоню как-нибудь, — ответил Андрей.

Звонить он сразу не стал, а потом этот разговор с Тамарой забылся.

Вторым событием этого лета для Тамары стал ее переход на работу в театральный институт преподавателем русского языка. Авик еще с прошлого года начал давить на отца, чтобы тот помог Тамаре устроиться в институт преподавателем. Наконец, Григорий Исаевич, устав от занудства сына, пришел к Тамаре на урок. Особой симпатии он к ней никогда не испытывал, но ее урок ему понравился. Григорий Исаевич долго мучился: он всегда был категорически против любых протекций, но в случае с Тамарой он с неохотой, но все же поговорил с деканом.

Ну и главным событием года стало номинирование фильма Андрея Земцова «Ноктюрн» на участие в фестивале «Окно в Европу» в Выборге. Андрей старался не показывать охватившего его чувства восторга и гордости: его первый самостоятельный фильм сразу попал на кинофестиваль. Пусть это не международный фестиваль, пусть не такой престижный, как «Кинотавр», но на нем представляются лучшие русские картины этого года, и его фильм будет среди них. Это ли не утверждение, что из него получается хороший режиссер. Жженов понимал бы его и гордился бы им.

Тамара сразу заявила Андрею, что едет с ним. Но была одна очень важная деталь: придется серьезно обновить гардероб.

— Я же не смогу все время ходить в одном и том же. Тебе же и будет за меня стыдно.

— Тамара, мы едем всего два дня, — засмеялся Андрей.

— Давай лучше не начинай.

Тамара отнеслась к обновлению гардероба со всей серьезностью. В школе, где она раньше преподавала, у нее была закадычная подруга, та самая, которой она всегда прикрывалась, когда собиралась остаться на ночь или две с Авиком, — у подруги была своя дача. Кроме того, у подруги был хороший вкус, который соответствовал ее собственному. Поход по магазинам обернулся в хорошую сумму, на что Тамара беспечно заявила подруге, а главное — самой себе: «Имею право».