Ошибка парторга, или случай в горах Кавказа

Т. АРПАЧАЙСКИЙ Ошибка парторга или случай в горах Кавказа

Всем своим соотечественникам, в рассеянии сущим, всем без исключения, гонимым судьбой, „ауслендерам“, лишившимся родины и ныне томящимся в тоске безнадежной неопределенности по всем закоулкам Западной Европы, — всем им, врагам насилия и произвола и друзьям свободы и демократии посвящает свой маленький труд

автор.

К читателям.

Из приводимых здесь подстрочных примечании и пояснений, некоторые касаются слов, каковые, пожалуй, большинству из читающих покажутся общеизвестными и не нуждающимися в специальном объяснении. Это так, и это верно, главным образом, по отношению к тем, кто близко знаком с советской действительностью и советским жаргоном, где вообще в почете самые невероятные словесные сокращения.

Но несомненно и то, что среди предполагаемых читателей, кои захотят почтить своим вниманием эту книжку, найдутся и такие (в основном из состава первой российской эмиграции), для которых упомянутые пояснения явятся, так сказать, неким откровением и облегчат чтение, и если даже таковых окажется лишь единицы — тем не менее, я позволю себе считать свою цель достигнутой.

Т. А.

ПРЕДИСЛОВИЕ

И отверз он уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя Его и жилище Его, и живущих на небе.

(Откр. 13:6).

И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтоб убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя.

(Откр. 13:15).

Этот поразительный случай не является анекдотом или досужей выдумкой автора. Это быль. О ней поведал мне родной брат незадачливого парторга¹ Карпо Симонян, в то время уже второй год мучимый в застенках НКВД, ставший моим другом после того, как я, волею Рока, сделался его однокамерником.

Вскоре Карпо был вызван из камеры ночью „без вещей“², которые затем забрал надзиратель, и мы больше его не видели...

Прошло много лет. Несчастный Карпо давно уже перешел по ту сторону Великой Грани. Но я его не забыл, и сегодня, под наплывом старых воспоминаний, решил рассказать о том, что мне передал мой бедный друг о своем брате-парторге, с коим судьба сыграла столь злую шутку.

Пусть ниже описываемое событие не вызывает у читающих недоумения и недоверия. Оно становится понятным, если признать, что в стране коммунистической диктатуры мало кто верит в подгнившие большевистские идеалы, и среди партийных рядов на низах нет почти ни одного настоящего, идейного коммуниста: все держится на взаимном обмане, страхе и личной выгоде. Выведенный здесь тип деревенского партийца является редким исключением разве только по своим общечеловеческим нравственным качествам, в остальном же он достаточно характерен для средней партийной массы в СССР. Будучи проводниками в жизнь антинародных директив „партии и правительства“, эти мелкие партийные сошки на деле являются лишь слепыми исполнителями злой воли правящего меньшинства, его рабами, мухами, втянутыми в сотканную с дьявольским искусством паутину большевистской внутрипартийной и внутригосударственной политики. Подавляющее большинство этих „ленинско-сталинских кадров“ состоит из лиц, наиболее всесторонне бездарных, недобросовестных, шкурников и карьеристов, способных видеть в партбилете своего божка и являющихся, по сути, лишь приложением и нему. И они то, без зазрения совести, строят собственное благополучие на горе и бедах вконец пришибленного и обесправленного подсоветсного народа.