Ошибка природы (СИ)

Людвиг вздохнул. В той книге про омег, которую дал ему Аксель, было сказано, что между партнерами не должно быть тайн. Даже маленький секрет превратится со временем в большую трещину в отношениях. И он решил рассказать Кевину все.

— В детстве у меня был котик. Когда он сдох, я положил его в коробку из-под обуви и похоронил в шкафу в своей комнате. Иво и Керт нашли его.

— Наверное, начало пахнуть, — с сочувствием вставил Кевин. — Сколько тебе было лет?

— Семь. А им по одиннадцать. Они сделали из него приманку для раков. Обвязали моего котика веревкой и закинули в пруд, чтобы раки вцепились клешнями в его мертвое тело. Я умолял их перестать, мне казалось, что он плачет там, под черной водой, весь облепленный раками.

Лифт остановился, и они вышли на двенадцатом этаже, где находилась палата-люкс Кевина.

— А что потом случилось? — спросил Кевин. — Ты что-то говорил про похороны.

— Да в сущности, ничего. Эти ублюдочные омеги напились и в шутку предложили половить раков с умершим папочкой, но не сразу, а подождать пару дней, чтобы лучше ловилось. Я разбил Керту нос и поссорился с ними обоими.

Кевин обнял его и погладил по голове.

— Мой любимый беточка, — улыбнулся Людвиг, целуя его в лоб.

— Помирись с братьями, Людвиг.

Он оставил Кевина в палате (“все-все, дорогой, ухожу, а то опять не сдержусь, ты такой соблазнительный”) и спустился к машине. Интересно, что Керту от него понадобилось? Подросли сыновья-беты и он захотел пристроить их на омега-терапию?

Наверняка так и было. Керт торчал внизу перед институтом, поджидая его, и Людвиг нехотя к нему подошел:

— Так что тебе от меня нужно?

— Мне — ничего. Просто Иво вбил себе в голову, что надо обязательно помириться с тобой. И кстати, твой омега хорошенький, он же омега, да? Сразу и не понять, — Керт отвернулся и зашагал к фиолетовой спортивной тачке. Вот же долбаный омега, сам не знает, чего хочет.

Вдруг и Кевин станет таким же после омега-терапии, с ужасом подумал Людвиг, садясь в машину. Его скромный беточка превратится в бессовестного и избалованного омегу. Если такое произойдет, придется его перевоспитывать. Он представил, как порет провинившегося Кевина-омегу, а у того стоит, у омег ведь всегда стоит. Просто ужасно, какая мерзость порой приходит в голову, его Кевин совсем не такой.

========== Глава 8 ==========

— Какие все же классные альфищи, Кевин, вот бы их спарить, — сказал Рассел с придыханием и спер у Кевина горсть попкорна.

Они сидели в библиотеке клиники и смотрели фильм — недавно вышедшую на экраны фантастическую сагу о покорителях космоса. Главными героями были два враждующих меж собой альфы и омега, трахающийся с ними по очереди. Впрочем, фильм, конечно же, был не об этом.

Кевин посмотрел на Рассела и слабо улыбнулся. Рассел был умненьким и приличным бетой, как и все, проходящие здесь терапию (“Мы отбираем самых достойных” — было написано на информационных буклетах Института Возрождения). А еще Рассел был физиком, как и сам Кевин, потому они и сошлись достаточно близко. И тем более Кевин не понимал, как тому мог нравиться этот эпически провальный фильм, сюжет которого, казалось, состоял из одних дыр.

— Вот дебил, — негромко сказал Кевин, комментируя действия главного злодея. — Как так можно.

— Тупой, как все альфы, — с воодушевлением поддержал его Рассел. — Но я б ему дал.

— Или бы вдул! — захихикал другой бета, поправляя у себя в штанах.

Кевин тоже поелозил, почувствовав вдруг, как ниже пояса все окатило жаром, а мир вокруг словно бы вспыхнул.

Эти приступы возбуждения накатывали на него в последнее время по малейшему поводу — от пошлой мысли, фривольного намека в разговоре, поцелуя в фильме. А иногда и совсем и без повода. А уж когда приходил Людвиг и оставался ночевать… Кевин залился краской от воспоминаний и прикрыл пах рукой.

Его больше не отпускали из клиники домой — мол, сейчас очень опасный для психологической устойчивости период, который обязательно надо пережить в стационаре. Но Людвиг все равно оставался с ним почти каждую ночь. К вящей зависти других пациентов, вынужденных развлекаться друг с другом и ловить врачей-альф.

— А омега урод, — вдруг сказал еще один бета, — смотрите, какой нос. А ходит как пингвин.

— Красивый омега, в жизни б ты такого встретил — сдох бы от зависти, — сказал Рассел.

— Да ладно, у меня полно знакомых красивее его, — ответил бета с превосходством.

— Конечно, конечно, да хотя б каждое утро в твоем зеркале — такая красота неописанная, — сказал Рассел с насмешкой.

— Я не о себе, — возмутился бета. — Вот… вот возьми хотя бы Кевина! Разве он не красивее?

— Не надо меня брать, — пробормотал Кевин, и все радостно засмеялись.

Фильм закончился победой добра над злом, и все принялись с жаром обсуждать внешность и поступки альф, заодно осуждая несчастного омегу.

— А вы заметили, что здесь не было ни одного главного героя беты? — сказал Кевин задумчиво. — Как всегда. Как будто мы существуем только фоном.

— Почему это — мы, — возмутился кто-то. — Мы уже почти омеги!

— Да-да, кому нужна скукота про бет, такой фильм просто не окупился бы.