Ошибка разбойника (СИ)

Продолжать было бессмысленно. Дон Стефано решил было, что получил все возможные сведения, но для приличия, даром что соблюдать их сейчас не имело резона, сидел и допивал своё вино.

— Соболезную вам, сеньор, — учтиво произнёс гость.

— Вам наплевать! — закричал дон Хосе. — Услышали историю, потом разболтаете, посмеётесь.

— Помилосердствуйте, разве я стану трепать имя родни, пусть и дальней! Может быть, если у вас не осталось наследника, вы продадите своё имение? — вкрадчиво поинтересовался дон Стефано.

— Вам, что ли? — единственный глаз дона Хосе загорелся. — Нет… Я, может, женюсь ещё.

— На ком? — ошеломлённый кабальеро забыл о приличиях.

— А вот хоть бы и на дочке идальго.

— А… Вы? — в кои-то веки сеньор дель Соль не нашёл что сказать.

— Почему нет? Кто на ней женится, на бесприданнице? В любовницы взять — кто угодно, сами, небось, облизываетесь, а в жёны…

«Вот чудище», — кабальеро сумел не выбраниться вслух, но не удержался от колкости:

— Вы хотите отомстить отцу сеньориты?

Взгляд несчастного человека потух, он опустил голову:

— Нет… Пусть она мне только ребёнка родит. Я не стану её обижать.

Дон Стефано был счастлив выбраться из этого дома. За воротами он дёрнул себя за ухо, пощипал усы, потёр подбородок, сдвинул шляпу слегка набекрень и пробормотал:

— Милое местечко это Хетафе.

17. Первый шаг

Вновь кабальеро навестил скромный дом сослуживца своего отца. После посещения дона Хосе жилище отставного лейтенанта казалось полным воздуха, света и радости. Зайдя во двор, дон Стефано услышал голоса старых друзей, за шахматами обсуждавших былое. Сеньорита сидела рядом, поглядывая то на доску, то в лежащую на коленях книгу. Пожилые офицеры приветствовали гостя, привстав, а Инес вновь позволила полюбоваться её поклоном. Кланяясь в ответ, дон Стефано надеялся скрыть, как заблестели его глаза, и обратился к почтенным сеньорам:

— Как ваша игра?

— Потихоньку. Больше вспоминаем прежние годы. Вы, дон Стефано, любите шахматы? — ответил хозяин.

— Весьма и, смею сказать, играю неплохо.

Дон Бернардо благодушно подтвердил:

— Губернатор часто приглашает кабальеро к себе поиграть, а его светлость не меньший ценитель шахмат, чем драгоценных безделушек.

— Даже в Тагоне наслышаны об увлечении герцога ювелирными изделиями, — усмехнулся сеньор Рамирес. — Столичным модницам до него далеко.

Прозвучало не слишком почтительно, и дон Стефано поспешил вернуть разговор к шахматам.

— Вы, идальго, поклонник благородной игры?

— Был когда-то, сейчас случай представляется редко. Вы меня очень обяжете, если сыграете со мной.

— Охотно.

Вскоре стало понятно — отставной лейтенант помнит шахматное искусство, но без длительной практики только третью партию с опытным игроком сумел свести к ничьей, а четвёртую выиграл и улыбнулся:

— Благодарю, дон Стефано, хотя подозреваю, напоследок вы поддались.

— Что вы, сеньор! — с честными глазами соврал ему гость.

Вся компания засмеялась. Дон Стефано боялся, что выдаст перед желаемым тестем подлинные намерения касательно сеньориты Инес. С другой стороны, если получится обмануть дона Бернардо, то комендант преисполнится уверенности: мужчина, устоявший перед очарованием юной красавицы, станет надёжным мужем для всего-навсего милой сеньориты Лусии. Кажется, задуманное получалось — отец прекрасной девицы выглядел беззаботным, отец недурнушки со связями и приданым — довольным. Дон Стефано не был бы сам собой, если бы не повысил ставки в игре, решив первый шаг к соблазнению Инес сделать на глазах и её отца, и отца намеченной супруги.

Воспользовавшись дружеской атмосферой в доме сеньора Рамиреса, кабальеро непринуждённо обратился к девушке:

— Сеньорита, позвольте узнать, что вы читаете?

— Сборник баллад, — спокойно ответила Инес и положила открытую книгу на стол.

Дон Стефано посмотрел и про себя усмехнулся — сюжет был довольно скользким, чем грех не воспользоваться. Он приподнял брови:

— «Ла Кава»? Не припомню, чтобы в Сегилье была популярна эта баллада.

В Эспании любому ребёнку была известна история короля Родриго, обесчестившего дочь знатнейшего графа, который из мести сюзерену сдал моврам крепость. Мало кто счёл бы подобное чтение подходящим для благородной девицы. Инес, однако, смущаться не думала:

— Мода на чтение, наверное, так же изменчива, как мода на платья.

— И кого вы считаете виновным в постигших страну несчастьях? — дон Стефано умел придавать голосу оттенки, которые принято называть бархатными.

Сеньорита взяла книгу, перелистнула страницу и прочла последнюю строфу:

— «Женщины винят Родриго, а мужчины все — Ла Каву».

Разбойник улыбнулся одним уголком рта, приподняв ус, неспешно посмотрел на девушку, наполовину прикрыв глаза веками — он знал, как такая манера нравится женщинам, — и при этом не перешёл границы благопристойности.

— Значит вы, сеньорита, вините Его величество?

— Перед своей женой он точно был виноват! — Инес посмотрела в лицо кабальеро так же прямо, как обычно делал её отец.

Об этой детали старинной истории дон Стефано никогда не задумывался, и, чуть замешкавшись, продолжил: