Ошибка уравнения (СИ)

Чертова фраза, заставляющая его когда-то совершать страшные поступки. Сейчас убийство считается для него не таким уж и большим грехом, но каково ему было взглянуть в глаза своей первой жертвы? А ведь правда, он давно не вспоминал переломные моменты. Тогда ему пришлось перерезать некоторые провода в машине, чтобы спровоцировать аварию женатых политиков. Повторяя эту фразу, он пытался не задумываться об этом, но на протяжении месяца ему снились наполненные слезами глаза их дочери.

Она была одета в черное платье, на котором сверкала золотая брошь в виде феникса. Дрожащими руками девушка брала в руки лопату и закапывала своих же родителей. Он толком не знает, что произошло с ней дальше, но чувство совести не покидало его до тех пор, пока эта фраза не стала его путеводителем в несладкий мир. С каждой новой жертвой становилось тяжелее найти в себе чего-то человечное, пока он не вбил себе в голову, что это уже не изменить. Можно лишь только предотвратить, но, к сожалению, к этому времени за его плечами стекали багровые реки, стекающие к его ногам, полностью запачкав ранее белые гольфы. Поистине настоящее море жертв.

Дети боятся монстров, прячущихся за их спинами. Взрослые мало чем отличаются. Их страхи пропитаны неуверенностью в себе, мысленных пороков, а также рамок и запретов, но на то мы и люди, чтобы испытывать страх, голод, усталость, боль, счастье, грусть, любовь. Чувств на самом деле более тысячи, просто мы не можем их четко описать, и даже не хватит всех языков мира, чтобы описать хотя бы половины. Прямо сейчас ребята спали тревожным сном. Пятый еле различал чьи-то голоса, которые звучали до боли знакомо.

Он ухватывался за фразу, но её тут же уносило потоком неразборчивого говора. Жаль, что он был слишком сильно увлечен сном, а не тем, что происходило вне его черепной коробки. Часы показывали номер Алисы, чьи брови были тревожно сведены у переносицы. Возможно, при пробуждении она бы сразу пошла на поиски Клауса, как когда-то давно искала пропавшего Пятого, но планы были разрушены при самой первой ноте голоса, эхом разносящимся в сознании девушки, но настолько громко, что та подскакивает на кровати, с опасением повернула голову в сторону. В эту же секунду все опасения резко потеряли смысл, ведь они переросли в явь. Даже в темноте комнаты она узнала его.

— Алиса, давно не виделись, но прежде чем ты хоть двинешься, знай, что я тут же выпущу его мозги подышать свежим воздухом.

Он мягко улыбнулся, в то время как пистолет в его руке был направлен на спящего парня. Указательный палец опасно зажат у курка. Ей было страшно смотреть в его карие глаза, а еще больше страшнее осознавать весь вес настоящего. Страх за свою жизнь переродился в страх за жизнь Пятого, который всё так же спал, его дыхание было размеренным, в отличие от Седьмой, чьё сердце и вовсе застыло. Леонард, не открывая рта, вновь пронзительным эхом разнесся по закоулкам разума.

— Вижу, что ты нашла себе компанию. Дура, я думал, что ты сразу куда-то сбежишь, как обычно. Вновь бросишь свою родню наедине с сумасшедшим. Как и ожидалось, твоя привязанность только увеличилась к этим недоумкам. А теперь, подойди, но без всяких фокусов, иначе…

— Не трогай его, – голос предательски дрогнул, выдавая переполненные чувства. Она встала, с опасением следила за дулом огнестрельного, но Дженкинсу это не понравилось, судя по в тот же момент снятому предохранителю. — Стой, – девушка подняла руки вверх, стараясь унять дрожь во всём теле, — Дай… дай попрощаться с ним, – она прикрыла глаза, глубоко наполнив легкие воздухом.

Лиса знает, что не победит его, а смерти Пятого она никак не должна допустить, даже если нужно вернуться в его капкан, вонзающийся в её конечность. Всё происходит слишком быстро, что она не в состоянии придумать план. Ей остается ждать его кивка, чтобы после аккуратно сесть на колени рядом с парнем, чья грудная клетка равномерно вздымается. Глаза наполнились слезами, то ли от страха, то ли от горечи осознания того, что это конец истории Алисы и остальных Харгривзов. Она больше не увидит Пятого, никогда не узнает всей его истории, больше не ляжет спать в объятиях Клауса, вряд ли заговорит с Бэном и Виолеттой, разве что только после смерти.