Ошибочная версия

Жалоба и возражения на нее были поданы в тот же суд, который рассматривал дело, как это и предусматривает УПК.

Но, что удивительно, тут снова проявилась волокита. Уже со стороны судьи. Ведь только в конце января 2014 года она направляет уголовное дело, приговор по которому вынесен в конце ноября 2013 года, в областной суд для рассмотрения жалобы.

В феврале того же года судебная коллегия по уголовным делам областного суда оставила приговор без изменения, а жалобу защитника — без удовлетворения.

Приговор вступил в законную силу. Болотный уже отбывает наказание. Вот такие дела бывают.

— Не очень хорошие дела, скажем прямо. Но, что уже случилось, то случилось. Давай — ка, дружище, по единой и по домам.

— Давай. Ведь все течет, все изменяется. Дай — то Бог все изменится к лучшему и в следствии.

Э П И Л О Г

Как видит читатель, со времени совершения особо тяжкого, подчеркиваю, особо тяжкого, довольно жуткого преступления до вынесения вердикта областным судом прошло два с половиной года! Долгие два с половиной года для сестры и матери Жаркевича, которые страдали и мучились не только в связи со смертью близкого человека, но и от бессилия повлиять на справедливое расследование всех обстоятельств случившегося. А также для их родственников и знакомых, которые по — своему переживали случившееся.

В течение этого времени произошло много событий, не связанных напрямую с этим таким не типичным делом. Жизнь продолжалась. И люди, фактически так зверски убившие Ивана Жаркевича живы и здоровы. И даже на свободе.

Только Жаркевич не смог воспользоваться своим законным правом, гарантированным Конституцией. Правом жить на этом свете. Радоваться и огорчаться, страдать и безмятежно проводить время.

Следует сказать, что еще одно обстоятельство омрачало пусть и частичную, но все — таки победу близких Ивана Жаркевича.

Его престарелая мама, всю свою сознательную жизнь трудившаяся на свое государство, вначале на Советский Союз, а позже — на Республику Беларусь, и свой народ, практически одна поднимала двоих детей.

И все это при постоянном напряжении сил, не обращая внимание на собственное здоровье.

Вот оно — то, это самое здоровье и подкосила ее силы после смерти сына. В течение почти всего времени, пока шло следствие, она держалась, как могла. И после направления дела в суд держалась. Почти на одном желании узнать, что виновные в гибели ее сына будет справедливо наказаны. Хотя бы один.

Но не дождалась старушка осуждения одного из убийц сына. Сердце не выдержало испытаний, которые выпали на ее долю после смерти сына.

Дочь похоронила ее рядом с могилой Ивана.

В этой неприглядной истории есть еще один аспект. Получается, что с самого начала следователи заняли, если так сказать помягче, неправильную, ошибочную, не принципиальную позицию.

Но есть вопросы и к представителям милиции. Ведь очевидно, что данное преступление не могло пройти мимо работников уголовного розыска. Там ведь очень четко разделяют преступления раскрытые и не раскрытые, то есть так называемые «висяки». Ведь отчетность пока не отменяли.

В данном конкретном случае, очевидно, что для работников розыска, как и для руководства отдела и районного управления в целом это преступление обоснованно считалось раскрытым с самого начала. Да, решение по делу принималось представителями Следственного комитета. Но отчетность о состоянии преступности в районе и городе составлялась именно работниками милиции.

И не только. Одновременно такую же отчетность составляли ежемесячно и работники районной прокуратуры.

И при всем при этом уголовное дело не направлялось в течение длительного времени в суд для рассмотрения по существу. Полтора года дело «мурыжилось» в РО СК без принятия окончательного решения о привлечении виновных или виновного к уголовной ответственности. А это означало, что по всем официальным отчетам преступление должно было значиться среди нераскрытых.

Тогда и возникают вопросы: а куда смотрели представители милиции? В частности, уголовного розыска. Да, и в целом руководство РУВД. Почему не били в набат? Не требовали от следователей принятия законного решения по делу? Почему не обращались в вышестоящую инстанцию Следственно комитета?

Вопросов много. Ответов на них нет.

Возможно, что они что — то и предпринимали. Но все это было, как пугой (то же, что и кнут: прикреплённая к палке веревка или круглый кожаный ремень, служащие орудием понукания животных и наказания людей, — от автора) наказывать воду. Только брызги в стороны разлетаются без всякого результата.

А ведь, прояви своевременно зрелую гражданскую позицию и волю следователи, их руководители, прокурорские и милицейские работники, и все было бы иначе.

Сейчас, почему-то, никто не высказывается о негативных моментах в деятельности Следственно Комитета, не критикует работу нерадивых следователей.

Но мы — то в нашей истории уже такое проходили. И прекрасно помним, чем все это закончилось.

Это при том, что руководство самого Комитета уверяет всех, в том числе и Президента, что где, где, но в самом Комитете нет неприкасаемых. Оказывается есть.