Осиное гнездо

Третий этаж всегда смахивал на пчелиный улей, правда с той разницей, что пчелы снуют туда сюда по делу, а слуги партии и народа, от безделья вынуждены делать вид, что заняты делом. Как поэтично это хождение по коридорам! Это целая политическая поэма, достойная экранизации. Увидев такую картину, миллионы зрителей хватались бы за животы. А смех так полезен в век непрерывных стрессов!

Не надо думать, что это хождение имело место только в Раховском райкоме партии, нет! такое хождение шло сверху донизу или снизу до верху, если принять во внимание, что от перестановки слагаемых сумма не меняется. Да и все последующие события в Осином гнезде происходили точно так же, по той же схеме, в любом районе Киева, Одессы, Харькова, Мурманска, Екаринбурга. Советская модель была одинакова во всех уголках земли советской, она такой и осталась во всех республиках, получивших независимость, только цвет поменялся.

11

Дискалюк, посланный Устичем на третий этаж найти Борисова и притащить его за шиворот, обшарил весь третий этаж, заглянул во все кабинеты, но Первого секретаря райкома партии нигде не было. Он превратился в мышь, быстро нашел норку, а секретарь Суколенко закрыла его на два оборота ключом из нержавеющей стали. Пришлось вернуться на второй этаж ни с чем. Войдя в кабинет Ганича на втором этаже, Дискалюк развел руками.

— Нет этого ублюдка нигде. Я даже под столы заглядывал. Секретарь говорит: с сердцем плохо. У всех у них теперь сердце барахлит. Нет чутья меняющейся ситуации, нет диалектики. Плохо изучали ленинские талмуды, сразу видно, — доложил Дискалюк, усаживаясь в кресло. Устич при этих словах поморщился, но ничего не сказал.

— Что будет с партией? Какие есть указания? — поинтересовался Ганич.

— Партия свою роль сыграла, — сказал Дискалюк, — и она это сделала неплохо. Не знаю, как мы теперь будем справляться.

— Ты Чехова читал? — спросил Устич Дискалюка.

— Не приходилось. Я все силы отдавал народу, а это не позволяло выкраивать время на чтение брошюр.

— Жаль. У Чехова есть замечательный герой — Хамелеон. Ты на него так похож, как две капли воды, — улыбнулся Устич.

— Правда, что ли? А где достать этого Чухова? Он немец? — заинтересовался Дискалюк.

Но тут ввалились три человека одновременно и хором доложили, что слуги народа собрались в актовом зале. Народные депутаты уже перекрасились, работники исполкома смывают красный цвет, а обитатели третьего этажа никак не могут убрать красные звезды, выжженные временем на лбу. Какой-то самый стойкий по имени Мавзолей заявил, что он не собирается перекрашивать себя в другой цвет и если ему не дадут должность в том виде, в котором он сейчас находится, он оставляет за собой право уйти в оппозицию.

— Ладно, фиг с ним, — сказал Устич. — Давайте выйдем к народу. Все должно быть на демократических началах.

Актовый зал, заполненный до отказа, загремел стульями и ладонями, а бывший второй секретарь партии Мавзолей громко произнес «ура».

— Товарищи! Вернее, господа…

При этих словах Мавзолей запустил пальцы в шевелюру и громко зарыдал.

— Успокойтесь, — спокойно произнес Устич, — это с непривычки. Какая разница: товарищи, или господа? лишь бы дело шло. Большая половина человечества так и обращается — господа. Есть, правда, еще сэр, мистер, мсье, пан, сеньор, а в Африке — бао-бао. И никто от этого не в убытке. Мы приехали сюда не для сведения счетов, а чтобы покончить с коммунизмом, так как он изжил себя, направить ваш Раховский район в правильное русло истинно народной демократии на пользу вильной Украины, возглавляемой великим сыном украинского народа Кравчуком. Вся полнота власти отныне переходит в руки народа, как обещал жид Ленин. Райком партии и райком коцомола упраздняются полностью и окончательно на вечные времена, и вся полнота власти сосредотачивается в исполкоме, и совете народных депутатов. В ближайшее время будут проведены выборы на альтернативной основе. Если раньше на один мандат выдвигалась одна кандидатура, то теперь надо выдвигать несколько. Народ должен иметь право выбора. В этом отличие народной демократии от коммунистической, где народные избранники не выбирались, а назначались партией. Народ принимал формальное участие в голосовании.

— Я готов признать эту новую формулировку, — громко произнес, ввалившийся первый секретарь райкома партии Борисов, прижимая правую руку к левому боку, где у него колотилось ленинское сердце. — Я частично хочу разоружиться, дабы получить право войти в правительство новой независимой Украины и обещаю весь свой организаторский талант отдать на служение народу.

— Браво! Уря-а-а! — прокукарекала Дурнишак.

— Тише, господа! Господа, тише!

Раздались аплодисменты теперь уже в адрес новой формы обращения. Убедившись, насколько может быть гибким человеческий мозг, Устич продолжил: