Осиное гнездо

Кроме того, Лимон получил определенные средства на строительство дамб. Он нанял людей, которые поработали с недельку, а теперь эти люди работают у него на строительстве дома. Нас не зависть мучает, а несправедливость. Глава администрации Раховщины, господин Дискалюк, сам купается в золоте от продажи леса зарубежным странам, по-отечески относится к Лимону, оказывает ему помощь, чем только может, и оба они, вероятно, делятся ворованным. Подписи ставить не можем — боимся за свою жизнь. Вы уж нас извините, господин президент Кучума, то есть, простите, Кучма. Мы за вас голосовали на выборах и ишшо отдадим свои голоса, если потребуется». Неразборчивых подписей было около восьмидесяти, и стояла дата — 4 октября 1999 года.

«Поеду, проветрюсь, — решил Дискалюк. — Посмотрю, на что этот хорек способен, насколько он размахнулся при строительстве собственного дома, заодно и свой дом в Бычкове проверю. Не нужен мне этот дом совершенно. Пустая забота. И поселить в него некого. Роман спустит его за наркотики в два счета. Рая… я Раю в Испанию отправлю, может там из нее, что-то получится. Если бы подружились с Асей, было бы здорово».

Он спустился вниз, сам сел за руль «Мерседеса» и сорокакилометровый путь до Бычкова проехал быстро и благополучно. На крутых поворотах, где Тиса делает изгибы, машина не визжала: скорость была небольшая, около семидесяти километров в час. Но стоило свернуть направо на выезде из Бычкова и подняться на Дилок, как дорога оказалась настолько исковерканной, что машине пришлось преодолевать расстояние буквально на пузе. Такой плохой дороги, как в Апшу и Апшицу невозможно было найти даже в Гвинее — Бисау лет сто тому назад.

«Так им и надо, этим дуракам, Апшанам, пусть на гужевом транспорте ездят. Нечего им дороги ремонтировать».

Но при въезде в село, машина распорола пузо об острый булыжник и вовсе заглохла. Он вышел, и сам вытолкал ее на обочину, а далее пошел пешком. Навстречу шли две старухи и спорили между собой:

— Я те точно говорю: при коммаништах было лучше, порядка больше. И енти партийные чинуши были более скромны. Никто двухэтажных особняков не строил, все жили скромно и если бедно, то все одинаково.

— Ты, Авдотья, ничего не понимаешь. У их тады все было в руках. Даже один преседатель колхоза владел тысячами гектаров земли. А секретарь партии сколькими? Да у его было сотни тысяч, хоть и все кричали о равноправии.

— Тетеньки, скажите, где тут Лимон дом строит? — спросил у них Дискалюк.

— Какой Лимон? мы яво не знаем.

— Да Лорикэрик Лимон.

— Ах, Лорюкэрик, так бы и сразу сказал. Вон тамычки, сейчас свернешь налево, а потом направо и увидишь. Это настоящий дворец, а не дом. А ты кто ему будешь?

— Я ревизор из области, — сказал Дискалюк.

— Ревизор? Ого! Тады, знай, милок, все тама, что увидишь — воровано у государства и у народа. И кирпич, и шифер, и цемент, и усе. Даже раб сила на его работает задаром. Разоблачи его, выведи на чистую воду. Мы давно думали, куда бы написать, пожаловаться, шоб его маненько пощипали, да побоялись. У него, сказывают, свои люди есть, придушить могут. Муфия на его работает.

— Не муфия, а мафия, — добавила другая, — сколько раз можно тебе говорить.

— А хрен с ней, что муфия, что мафия — все одно и то же.

— Хорошо, я разберусь.

26

Дискалюк без труда отыскал строящийся дом. Он обошел его вокруг и понял, что проект лучше, чем у него в Бычкове. Дом, хотя строительство еще не доведено до конца, уже сейчас выглядит более внушительно и величественно, чем его. Два гаража. Отдельное помещение, домик 10х10, что-то в роде летний кухни, с шашлычной, а поодаль огромная сауна. На углу дома бассейн.

— А где хозяин? — спросил он у одного рабочего.

— Не могу знать.

— Сколько вам платят в день?

— Пока никто из нас не знает. Мы считаемся на строительстве дамб.

— А почему здесь работаете?

— Лорикэрик нас сюда поставил, а нам, какая разница, где работать, лишь бы зарплата начислялась. Вот за прошлый месяц нам не выдали зарплату. А будем здесь работать, Лорикэрик обещал посодействовать. А вы кто будете, если не секрет?

— Я его родственник, — соврал Дискалюк. — Пока Лорикэрик подойдет, я с вашего разрешения, похожу по этажам, по подвалам, посмотрю, а может, и я такой же дом для себя построю.

— Мы вам сбацаем, — сказал рабочий, — у нас есть опыт, и инженер среди нас есть, он проектировщик. Нами чешские модели освоены хорошо.

— А почему не работаете в Чехии?

— Нас оттуда вытурили, к сожалению.

— За что?

— За драку. Мы, после получки, набрали водки, закуски, здорово накачались, поспорили, кто сумеет раздавить рюмку в кулаке, и на этом у нас вышла размолвка. Мой кореш давил, давил, и у него ничего не получалось, а я нажал дважды и стакан как мыльный пузырь лопнул, даже ладонь поранил. Тогда он говорит: давай испробуем, чей кулак сильнее. Вот так и началось. Тут бац полиция: цап — царап и в каталажку. Нам медведя в паспорта — и марш, откуда приехали. Так мы и очутились здесь… на строительстве дамб.