Осиное гнездо

— Гм, с тобой не соскучишься. Ты мне должен шесть порций мороженого. Пожалуй, я бы согласилась отправиться с тобой в город на прогулку и получить с тебя, причитающееся мороженное, но я, к сожалению, не могу.

— Почему?

— У меня каблук отвалился, и я не знаю, что делать.

— Я починю, — в восторге заявил Андрей Федорович.

— Посмотрим, на что ты способен. Кажется, все уже ушли в город, пойдем ко мне в кубрик. А как тебя зовут?

— Андрей.

— А меня — Асей.

В кубрике стояли три кровати, убранной оказалась только Асина. Вещи в кубрике были разбросаны, чемоданы раскрыты, окурки валялись на полу, а на спинках кроватей сохло нижнее женское белье.

Ася достала туфель, на котором не только каблук отваливался, но и ремешок был оторван.

— Тут нужны гвозди, молоток, иголка, нитки, — сказал Андрей. — Подождите, я сейчас вернусь.

Он пулей выскочил из кубрика, отыскал хозчасть палаточного городка, вернулся со всем необходимым и ловко справился с починкой босоножка.

— Ну, ты молодец, а я и не думала. С тобой не пропадешь. Какую бы ты хотел награду за свою работу.

— Я хотел бы поцеловать вашу руку, — застенчиво сказал Андрей.

— Ну, иди сюда, сапожник черноглазый.

Она скрестила руки у него на затылке и впилась в его губы, будто давно и безнадежно была в него влюблена. Он слабо ответил на ее поцелуй, но когда она отстранилась, воскликнул: еще!

— Ах ты, сластена. Но целоваться ты, как следует, не умеешь.

— Я хочу быть вашим учеником…

— Ну, хорошо. Раз ты починил мой туфель, поедем, погуляем по вечернему Киеву. По дороге ты мне расскажешь о себе. Я, как всякая баба, любопытная.

— Вы не баба, вы — божество. Я вас украду ночью и уведу далеко — далеко.

— Ты не похож на южанина, так что я тебя не боюсь, я сама кого хочешь уведу…

— Уведите меня. Это будет очень легко. Я сам побегу, если нападу на ваш след.

— В Москву захотел? Знаем мы вас.

— Я в Москву не стремлюсь.

— Тогда что же?

Последнюю фразу она брякнула просто так, сама не зная, почему.

— Я сейчас переоденусь и выйду, подожди меня у теннисного корта.

53

Они бродили по городу, держась за руки, заглядывали в магазины. Андрей купил ей недорогую сумку в подарок, а потом они посетили кафе. Когда она узнала, что Андрей студент университета и тратит на нее последние гроши, запротестовала и увела его на прогулку по освещенным киевским бульварам. Уже в двенадцатом часу ночи они подошли к пристани, где стояли все ребята из ее группы, схватили ее, чуть ли не на руки, враждебно поглядывая на ее спутника, который оказался причиной столь неожиданного переполоха.

— Мы думали, ты утонула, или попала под колеса городского транспорта. Хоть бы записку оставила. Разве так можно?

Андрей молчал, думая, что его могут сбросить в Днепр, а он плавать не умеет, и молчал, как партизан. Ася полностью покорилась своим землякам и уже не обращала никакого внимания на Андрея.

На следующий день группа отправилась в двухдневный поход, а Андрей остался, и кропал дешевые стишки в честь Аси. Когда группа вернулась из похода, Ася уже была другой, словно ее подменили. Она объяснила влюбленному Андрюше, что будучи в походе, она почувствовала вину перед своим женихом, которого она оставила в Москве и просила его забыть обо всем, что между ними недавно было. Но Андрей уцепился в нее, как маленький ребенок в материнскую юбку на безлюдном месте и расплакался.

— Ну, ну, будь мужчиной, разве так можно? Возьми себя в руки: не я первая, не я последняя.

— И первая и последняя, в этом-то все и дело, — сказал Андрей так искренне, что Ася не стала сомневаться в том, что он говорит правду.

— Ты, небось, девственник?

— Так точно, — ответил Андрей.

— Вот вляпалась-то. Сама не рада. У тебя есть мой адрес— пиши. Время — самое лучшее лекарство от всяких болячек, в том числе и от такой, как любовь.

Ася вернулась в Москву и стала получать влюбленные письма от Андрея почти каждый день. Она уже привыкла к ним и стала замечать, что если письма нет в течение двух — трех дней, ей чего-то уже не достает и она начинает нервничать, хотя отношения с московским женихом Сережей ровные, доброжелательные. Она ходит с ним в кино и даже дает ему губы в подъезде, он говорит ей о любви, но это не те слова, не тот восторг, не та интонация.

Однажды, перед самим праздником восьмое Марта, вдруг, ни с того, ни с сего, перед входной дверью на пятнадцатом этаже появился Андрей. Аси дома не было, она ушла на десяти часовой сеанс в кинотеатр, а мать сказала незнакомцу, что Ася будет поздно. Ее удивлению не было конца, когда она увидела его на лестничной площадке.

— Что ты натворил, Ромео? Куда тебя теперь девать, скажи? Пригласить тебя к себе я не могу, и ты сам в этом виноват. Надо было предупредить, я бы родителей морально подготовила к тому, что ты приедешь из далекого далека.

— Я на лестничной клетке буду ночевать, не беспокойтесь, — сказал Андрей, пытаясь поцеловать руку Аси.

— Дурачок ты, вот что, — пролепетала Ася и сама впилась ему в губы. Она и сама не знала, почему ее потянуло к нему, и она при этом даже оживилась. Они еще долго стояли и целовались, потом Ася вдруг стала вырываться.