Оскол(СИ)

Было что-то майнридовское в его фамилии, что-то пахнущее сельвой и порохом конкистадорских мушкетов. Высокий красавец-гранд имел кроме летчицкой тужурки хромовые сапоги, галифе синей командирской диагонали и фуражку с мечтательным голубым околышем. Он мог быть только лейтенантом. Приставить ему "младшего" или "старшего", это такое же надругательство над прекрасным, как бюстгальтер на статуе Венеры. Таких, наверное, по рождению записывали в гвардию. А старлей - это смытый вечным Кзыл-Арватским загаром юношеский румянец, начинающая мяться по утрам харя или до смерти надоевший гарнизон где-то в безлюдных сопках. Это гуталиновое амбре казарм, въевшееся в единственный цивильный костюм, который все равно надеть некуда; это зеленая тоска палатки с вонью пятидесяти портянок; это молодая жена, не знающая куда себя деть зимним вечером. В войну старший лейтенант - это бывший председатель колхоза или директор школы, заведующий домом политпросвещения, начальник райпо, разжалованный, как тот же Сарафанов, капитан, в конце концов. А де Руис Хименес не мог быть раньше счетоводом ОРСа или разжалованным капитаном - для этого у него было слишком гордое лицо.

- Курите, товарищ Хименес.

- Благодарю, командир, - испанец протянул открытый портсигар. - Подарок отца с Большой Земли.

- Из Москвы?

- Никак нет. Воюет под Сталинградом, штурман.

- Вы, я вижу, направились по его стопам.

Широко улыбаясь, Хавьер расцвел лицом.

- Я уже третий пилот в нашем роду. Сеньор Руис был в республиканской авиации, а дед королевской.

Оконце машины скрипнуло, и оттуда выглянул сонный Михей.

- Ага, как же! - Сарафанов, потянувшись, облокотился на двери. - Ты хоть одного немца сбил?

Руис налился смуглым румянцем и, не считая возможным ругаться в присутствии командира, сказал что-то неразборчиво.

- А ну, вылазьте! - Я прижигал взглядом отсыпавшихся в машине оперативников. - Устроили гнездо.

Ребята изобразили строй, с интересом поглядывая на черный мешок в моих руках.

- Боевая задача: Помощь в зачистке территории и попутное исследование отдельных кварталов. В нашем распоряжении седьмой ОПРМ, автомобиль, оборудованный радиосвязью, асинхронизаторы и личное оружие. Кроме того, нам выделена единица оружия нового типа - универсальный карабин Кастякова-Добровольского с автоматической настройкой и подачей боеприпасов. Я протянул блестевшую серебром и никелем винтовку.

КАСКАД - предел мечтаний любого спеца, и почему Евграф оснастил именно мою группу, я пока не знал. Было их крайне мало, и давали такие карабины лишь под серьезное дело. Личный состав уже обучали владению КАСКАДом, но мне хотелось, чтобы народ почувствовал "глубину момента":

- Это оружие разработано советскими учеными, здесь в Ленинграде, специально для боевых частей ОСКОЛ. Его характерным отличием от систем, применямых ранее, является принцип универсальности. Двойная система распознавания "чужака" в течение доли секунды выбирает режим работы КАСКАДа и автоматически посылает нужный заряд в казенник. Конструкция подачи боеприпасов 4+2, системы Добровольского включает в себя дублированный поражающий заряд четырех основных типов: кислотный, аргентосодержащий, электрохимический и патрон термопоражения. Благодаря унификации боеприпас можно заменить в зависимости от предполагаемой сложности обстановки на трассирующий патрон для МЗО*, либо компакт-фугас.

* МЗО - Малозаметный объект. Термин, применямый к орверам с развитой мимикрией.

Кроме того данная система оборудована мощным разрядником и оптическим прибором инфрапоиска. Это была действительно прекрасная машина, произведение технического исскуства, такая же совершенная в формах, как танк Т-34, эйфелева башня или американский джип. И Сарафанов, получив ее в свои руки, осветился счастливо-дурацкой улыбкой. Михей трепетно поднес ее к груди, прижимая, как прижимал бы старый филателист, перед смертью увидевший "голубого Маврикия" и упоенно полировал осину приклада до тех пор, пока Волхов не ударил его в бок.

- Приступаем к работе в 15-00. Сейчас обед и десять минут отдыха.

На защиту пояса энергобашен кидали всех, кто мог принести хоть какую-то пользу. Командование торопилось, чтоб закрыть многочисленные бреши, возникающие на всех участках - "пожар" занял уже территорию от Исаковки до Парка Челюскинцев. Сначала в огонь пошли дозоры и оперативники, потом на врага бросили остаток боевых частей, техников и охрану, но очаги поражения стали проявляться не только вблизи контура, а уже и внутри. Чужаки вырвались у студии кинохроники, недалеко от клиники Эрисмана, и за Оккервилем.

Пока нам крепко помогало солнце, но что будет ближе к полуночи...

Черные копились в подвалах и тупиках, готовясь к ночному походу, и если они вырвутся, уже никакие уловки шифровальщиков не помогут, а зверь на свободе получит подпитку от ужаса людей. Тогда все. Тогда мы не справимся, и наступит конец света в отдельно взятом городе. Ленинград станет похож на юкатанские развалины - великие и пустые.

- Что там, командир? - Руис чуть не выпрыгнул, на ходу открывая дверь.