Осколки

Я приготовилась очутиться в каком-нибудь подвале, открыла глаза и-и-и-и!.. Ничего не произошло! Черт! Черт! Черт!

Неужели я и вправду застряла в этом болоте?

— Йен? — я сжала скользкими от крови пальцами рукоять своего ножа.

Я сделала шаг. Кто-то снова топнул вместе со мной.

Я сглотнула. Самоуверенность куда-то вдруг ушла, и я снова ощутила себя маленькой девчонкой, у которой на глазах убили отца и мачеху, а того, кого она ненавидела всю жизнь, порочат в женихи. И кто меня вытащил? Йен.

— Может, не такая уж и плохая идея, а?.. — дрожащим голосом прошептала я, осторожно делая шаг за шагом. Да здесь как будто на каждом шагу живут монстры. Я никогда не видела места настолько прокаженного, что рядом с водяным гнездились хозяева леса.

Во тьме зажглись красные огни, которые служили глазами лешаку.

Однажды я сталкивалась с одним из их рода, но смогла договориться, и все закончилось без лишней крови. В этих же «прекрасных очах» не было ни проблеска интеллекта, только низменная жестокость. И, ясен пень, голод, который лешак, судя по всему, надеялся утолить мной.

— Эм-м-м, Йен?..

Что поделать, пришлось опять бежать.

Я перемахнула через мост. Загребущие лапы водяного попытались ухватить меня за бедро и утащить в свою вонючую трясину, но мне удалось извернуться и прибавить ходу.

Где-то вдалеке замаячил костер.

Я бросила короткий взгляд за плечо.

Теперь к красным глазам лешака и расплывчатому, почти невидимому силуэту баргеста прибавился еще хлюпающий хвостом и клацающий клешнями водяной. Только этого мне не хватало!

Я пригляделась. У огня сидела сгорбленная фигура.

— Эй, помогите! — с дуру заорала я, даже не подумав, что это может быть еще один монстр.

Черт, куда я только угодила? Ну, Йен, дай только до тебя добраться, дрянь ты эдакая!

— Помогите! — снова заорала я.

Фигура обернулась, и на меня уставился, знаете, кто? Йен, мать вашу! Он смотрел прямо на меня, но будто не видел и не обращал на меня никакого внимания, вглядываясь в пустоту.

Я оступилась. Снова покатилась по земле, и от валяющихся на земле камней на коже оставались огромные свежие синяки.

— Черт!

Краем глаза я заметила, как на меня своей деревянной лапищей замахивается лешак.

Я пнула его сапогом в живот, оттолкнулась ногами от его тяжелой бочкообразной туши и вскочила на ноги, отскакивая назад.

Лешак взвыл от злобы. Баргест решил вдруг появиться и принял облик огромного черного пса, пуская кривые желтые когти, а водяной вразвалочку подтягивался к своей братии, хищно скаля тонкие игольчатые зубы, занимающие всю длинную склизкую пасть.

Я вытащила полумеч.

Сделав резкий рывок к водяному — между прочим, единственному существу из трех, которому я могла хоть как-то навредить в такой-то форме, — я коротко замахнулась клинком и рубанула его по клешне.

Тварь дико завизжала. На землю хлестнула жидкая зеленая кровь, шипящая от яда.

По воздуху ко мне медленно и неотвратимо подплывало огромное черное облако. Тьма сгущалась, она клубилась и протягивала ко мне свои длинные осьминожьи щупальца, одергивая их каждый раз, когда я выставляла перед собой последний мешочек соли — она его не убьет, но на пару минут задержит. Чертов баргест снова растворился.

— Йен, не хочешь мне помочь?

Молчание. Ну, ладно, сама справлюсь.

Первым же ударом лешак сбил меня с ног и припечатал к земле.

Или нет?

Его деревянные когти сжали мою шею. Огромная несимметричная кочерыжка ощерилась частоколом клыков, которые в ту же секунду вонзились в мое плечо. Тонкая шея резко удлинилась и стала еще тоньше, и по ней начала пробегать мелкая дрожь — текла кровь.

Я вскрикнула. Долбанула его по затылку эфесом полумеча, но никакого результата это не принесло. Я попыталась вонзить острие ему в голову, однако места для размаха не хватало.

— Йен! — истошно завопила я, а тот даже не дернулся.

Бука, утратив свою форму, занимался тем, что жалил мои ноги щупальцами тьмы, и водяной, горя желанием отомстить, уже почти подковылял ко мне, размахивая наполовину отрубленной клешней.

Народ, кажись, я сдохну!

Внезапно что-то бахнуло. Огонь надо мной взметнулся к небу, обращаясь в столп чистого синего пламени, а потом в ту же секунду снова стал обычным, а Йен вдруг исчез. Смылся, твою мать!

Но моя догадка оказалось неверной.

Водяной вдруг замер. За его спиной раздалось низкое волчье рычание, и во тьме зажглись два ярких желтых глаза.

Волк осклабился. В свете костра блеснули чисто-белые острые клыки, покрытые слоем прозрачной слюны, капающей на чахлую покрасневшую траву.

Я затаила дыхание. Один его образ, подчеркнутый огненными тенями, внушал мне настоящий ужас и, что самое странное, благоговение, будто только что мне явился сам Холхост.

Тройка монстров тоже замерла.

Волк сделал шаг вперед. Медленно прорисовывалась жесткая серая шерсть. Он снова зарычал, и верхняя губа угрожающе задралась вверх, еще больше обнажая кошмарные зубы.

Водяной сдался первым.