Осколки грёз

– Знакомьтесь, мой хороший приятель Хэл Барнс. Он один из самых известных американских поэтов. Его стихи известны по всей стране. Не раз ему удавалось исполнять свои произведения на сценах за границей и в телевизионных программах – «Произнесенное слово: Отключен» и «Соединенные Штаты поэзии». Мистер Барнс является поэтом-лауреатом округа Куинс в Нью-Йорке. Именно его и привлекла ваша персона.

– А это, так понимаю, наша будущая звезда? Мисс Диннер, вы очень талантливы. Признаться честно, я давно не встречал столь достойных работ. – Господин Барнс дружески пожал мою руку.

Повисшая вокруг нас недосказанность не давала мне покоя. Я вглядывалась в лица мужчин, ожидая объяснения.

– Так на чем мы остановились? Выставку должны вновь открыть в течение трех часов, поэтому у нас еще есть время, чтобы показать девушке арт-пространство. Она утверждает, что ничего не знает о нем. Но для начала я позову второго нашего гостя. Заходите, друг мой!

Я продолжала стоять в ожидании, мое сердце забилось сильнее. И, видимо, оно не ошиблось. Из соседнего кабинета показался знакомый силуэт.

Стэнли.

Я почувствовала, как давно сломанное сердце выпрыгнуло из груди и упало, разбившись вдребезги.

Это он. Он был здесь.

Рука невольно направилась к дрожащим губам. Я не могла поверить собственным глазам, отказываясь принимать действительность, где я снова могла встретиться с ним.

Он изменился. Лицо похудело, а скулы стали еще выразительнее. Веснушки все так же рассыпа`лись по его щекам. Вьющиеся волосы медного оттенка стали намного светлее. Они больше не были растрепаны в разные стороны, как раньше. Приподнятые рукава до локтей оголяли сильные руки с выступающими на них венами.

Но его взгляд… Взгляд небесного цвета остался таким же до боли родным и любимым. Пронзительный и задумчивый, вновь вызывающий знакомый трепет где-то глубоко внутри. В нем не было прошлой пустоты. Несмотря на заметную усталость, тяжесть на веках и потрепанность, я ощущала лишь теплоту, медленно накрывающую меня с ног до головы.

Стэнли.

Я помнила его сломленным мальчиком, бегущим от самого себя. А сейчас передо мной стоял преобразившийся двадцатиоднолетний молодой человек. От него исходила все та же предельная искренность. Убитые вчерашним вечером воспоминания стучали в открытые дверцы сердца, уже забывшего это прекрасное чувство. Я была рядом с ним спустя столько лет расставания.

Он стоял напротив меня, глядя, как влюбленный подросток. Все, что каждый из нас когда-то потерял, находилось здесь. То, что мы так и не смогли пронести с собой. Оставалось только дотянуться, развеять дымку прошлого, так долго разделяющую нас.

– Стэнли, – прошептала я тихо, насколько это было возможно, в надежде, что останусь незамеченной, но мои губы выдали меня.

– Здравствуй, Эмили, – ответил он.

Я неосознанно протянула ему руку, чтобы дотронуться. Когда наши руки почти соприкоснулись, я отошла на пару шагов назад, будто что-то резко ударило меня.

– Нет, нет. Я не могу. Простите, мне надо идти!

Снова все рушилось. Глаза стали заполняться слезами. С каждой секундой я теряла контроль над собой. Выбежав на улицу, я присела на ступеньки около крыльца, съежившись и поддавшись этой слабости. Я зарылась пальцами в волосы, ощущая дрожь по всему телу. Позади послышались шаги, которые быстро затихли. Он сел подле меня.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, все еще захлебываясь от слез.

– Я приехал к тебе, – проронил он с ломотой в голосе.

– Зачем? Что тебе от меня нужно?

– Ты нужна мне, Эмили.

Мгновение мы смотрели друг на друга. Оставшись наедине с тремя годами тишины, между нами пробегал холодок отчаяния.

– Не знаю, что сказать и с чего лучше начать… – продолжил он. – Не знаю, захочешь ли ты вообще выслушать меня.

– Чего хочу я? – душераздирающим криком сорвалось с моих губ. – Я хочу стать счастливой, но не могу сделать этого из-за тебя, понимаешь?

Он был настолько близко, что я могла бить руками об его грудь. Стэнли не шевелился. Ждал, пока я совсем ослабну, и укутал меня в объятия.

– Я больше не хочу делать тебе больно, поэтому вернулся тогда, когда понял, что не причиню прежнего вреда. Столько чертовых лет я думал только о тебе. О том, как поступил с тобой.

Его дыхание обжигало, как когда-то давно. Мне нужно было отдалиться, чтобы не подпустить его снова, не подпустить его слишком близко.

– Я ужасно вымоталась, Стэнли. Ты оставил меня одну, выбросил в неизвестность, позволив потерпеть крушение на собственном корабле. Ты не знаешь, через что мне пришлось пройти. Не хочу снова остаться ни с чем…

– Я понимаю, Эмили, поэтому не жду, что ты простишь меня. Но я прошу, пожалуйста, давай вернемся обратно. Ты должна пойти со мной.

– Мне правда хочется верить… – не подумав, произнесла я вслух. – Но…

– Последний шанс. Последний гребаный шанс. Доверься мне, – повторял он, застыв в ожидании моего ответа.

Я покачала головой:

– Ладно.

Некоторое время мы продолжали играть в гляделки, пытаясь понять, как выбраться из этого сна, не поранившись.