Осколки Хаоса. Восток

У дальней стены комнаты прямо напротив входа высился трон. Лиора прошла с десяток шагов, переступая через лежавшие под ногами тела, дабы рассмотреть того, кто сидел на нем. Рыцарь. В тех самых загадочных доспехах, реликте Эпохи Богов, когда великие Чемпионы Света получили от небожителей священный дар благословенной брони. Рыцарской брони, которую не брали ни мечи, ни стрелы, ни даже пули из ружей, так популярных на Островах Щита. Брони, что отражала равно и вражий удар, и магию. Через анархию Ереси, через междоусобицы Четырнадцати Королевств, через кровь и боль Войн Света проходила история Рыцарства, по-прежнему стоящего на страже законов Благословенного Края и ведущего собственную бесконечную войну как против внешних врагов, так и против таящихся в тенетах чудовищ, наследников хаоса, все еще цепляющихся за отвоеванный Богами мир.

Лиора только однажды мельком видела Рыцаря в Гейране, столице Империи, куда как-то приехала с поручением. Но сейчас же воин в броне, считавшейся одной из величайших сокровищ Благословенного Края, предстал перед ней во всей мертвенной красе. Черные пластины из неизвестного материала, закрывавшие его тело от ступней до макушки, составляли одно целое вместе с покрывавшим лицо коническим шлемом. Не видно было ни единой щели, ни единой застежки или цепочки в этом черном защитном панцире.

Доспехи были изрублены. Поговаривали, что броня Рыцаря могла пострадать только от руки чудовищ Хаоса, а не от жалких попыток других смертных нанести ей урон. Но кому-то удалось повредить доспех, и теперь в дыры на груди и боках были видны белесые кости. Давным-давно смертельно раненный Рыцарь занял место на командном троне и отошел в мир иной, сжимая в руках клинок. Было это частью ритуала или просто последним желанием умирающего воина – никто и никогда не смог бы сказать.

Внимание Лиоры привлек не только меч, доверху заполненный магией, теперь ясно ощутимой, но и сами доспехи, в особенности узорчатые браслеты, буквально вплавленные в наручи. Это было невероятно сложное колдовство, куда сложнее, чем управляющий центр недавнего голема-хамелеона, напавшего на рабочих. Ничего подобного Лиоре и близко не доводилось видеть. До того консервационные чары скрывали фон этих вещей, скрывали их бесконечную, невообразимою сложность и могущество.

Немудрено, что кто-то очень не хотел, чтобы это было найдено. И Лиора сама уже не была уверена, что она бы этого хотела. Черного Кинжала, могущественного артефакта, попавшего ей в руки в прошлом и едва не убившего, хватило за глаза. Мог ли существовать еще один такой же артефакт?

«Это не… Еще одно Оружие Диомеда?»

Если бы мыслеобразы передавали эмоции полностью, она уверена, что почувствовала бы смех.

«Больше доверяй себе».

Лиора выдохнула. Клинок Рыцаря казался невероятно могущественным – и в глубине его было сокрыто что-то невообразимое. Столь сильное, что опаляло чувства, как слишком яркий свет режет глаза. Лиоре почему-то подумалось, что такой меч мог бы разрубить существо из глубин Кольца на мелкие части – если бы кто-то мог бы совладать с этим опаляющим светом, не рассыпавшись в прах.

Ответом на эти размышления было вновь нечто, похожее на смех.

«Ужас и благоговение проистекают из разного корня, но сколь же они близки».

Лиора едва не отшагнула назад в тот момент, когда эта мысль оформилась в ее разуме. И уставилась на Герберта.

Что она еще не знала об этом комочке меха? Может, он поэзию Четырнадцати Королевств наизусть знал?

Но в ответ не появилось ничего. Отак сидел на ее плече, вцепившись в рубаху, и просто осматривал зал. Его глаза поблескивали в отражении лампы.

По крайней мере, это не было оружие Диомеда. Или что-то наподобие – Герберт бы сказал, он и так пострадал в той давней истории.

Значит, можно было постараться изучить эту вещь и не дать ей попасть не в те руки. Лиора приблизилась к мертвецу. Стоило ей обернутой тканью рукой взяться за перекрестье меча, надеясь освободить его от хватки мертвеца, как доселе совершенно неразличимое кольцо-артефакт на руке павшего Рыцаря вдруг активировалось. Яркий белый свет, видимый и ощущаемый одной только Лиорой, в реальности походил на крохотную синюю искорку, вспыхнувшую и померкнувшую, и, кажется, никем не замеченную.

Но никому из зашедших в пирамиду людей и не надо было замечать. Маяк пробудился ото сна и послал свой сигнал неизвестно кому и неизвестно куда.

Лиора, замершая, едва кольцо пробудилось, вдруг почувствовала, как по телу пробежали мурашки. Неприятности, кажется, только начинались.

Но сию же минуту не изменилось ничего.