Осколки полевых цветов

– О, господи! – Я поворачиваюсь к Тайеру и смотрю на него глазами, полными ужаса. – Я забыла билеты в номере.

– Нет, не может быть. – Он ошеломленно трясет головой. – Салем! – рычит он.

Слезы щиплют глаза. Это худший день в моей жизни.

– Нужно вернуться в отель. – Мой подбородок дрожит, я вот-вот разревусь. – У нас еще есть время.

Времени мало, ведь мы потратили его на то, чтобы перекусить, но мы еще можем успеть. Я пропущу музыканта на разогреве, возможно, даже несколько первых песен «Уиллоу Крик», но я не пропущу весь концерт, а это кое-что, да значит.

Тайер хватает меня за руку и тащит из очереди к билетной кассе.

– Подожди здесь, – ворчит он и идет к витрине, где горит вывеска «БИЛЕТЫ РАСПРОДАНЫ».

– Тайер! – умоляю я. – Мы теряем время. Давай я вызову такси.

Он меня не слушает и настойчиво стучит в окно. Он разговаривает с работником кассы, а я стою, закрыв лицо от смущения. Он впустую тратит драгоценное время. Его имя вертится у меня на кончике языка, я мысленно умоляю его поторопиться, чтобы у меня остался хоть какой-то шанс увидеть шоу. Я наблюдаю, как он кивает, что-то берет и возвращается ко мне.

– Можем идти.

– А?

Дверь внезапно распахивается, и человек, с которым он только что разговаривал в билетной кассе, торопливо машет нам рукой, приглашая внутрь.

– Что происходит? – шиплю я на Тайера, пока охрана осматривает мою сумку. Он вытаскивает из кармана два билета.

– Тайер! – Я практически выкрикиваю его имя. – У меня были билеты! Что ты сделал? Купил еще два? Там же было написано, что они все распроданы. Как ты вообще…? – Я провожу взглядом по билетам. – Это ложа! – вскрикиваю я.

Калеб купил билеты на хорошие места, там не к чему придраться, но эти билеты просто потрясающие – это то, из чего сотканы мечты.

– Я знаю, – спокойно и уверенно произносит он.

– Они наверняка стоят кучу денег!

Мужчина рядом со мной пожимает плечами. Пожимает плечами. Типа: «Ничего страшного».

– Тайер, – продолжаю я, – они, должно быть, обошлись тебе в несколько тысяч!

– Какая разница, во сколько они мне обошлись. Я хочу, чтобы ты была счастлива. – Его лоб морщится от этого признания, как будто он не собирался произносить это вслух.

– Мы могли бы вернуться в отель. – Я указываю на стеклянные двери, через которые мы вошли.

– И ты бы пропустила часть концерта.

– Это не конец света.

– Салем?

– Да? – Я с любопытством выгибаю бровь.

– Просто скажи спасибо.

Я улыбаюсь ему, этому мужчине, который, насколько я понимаю, стал моим другом.

– Спасибо.

Он коротко кивает.

– Не за что.

Его теплая ладонь ложится мне на поясницу и направляет туда, куда нам нужно идти. Я рада, что хоть кто-то из нас за этим следит.

Мы проходим мимо стенда с фирменной продукцией группы, и я изучаю товары, пытаясь определить, что мне нравится и что бы я купила во время перерыва.

– Мне нравится эта рубашка. – Я указываю на ту, что висит в самом верху. Она темно-синяя, а логотип группы – ивовое дерево и автомобильная покрышка – белый, с неоново-синим контуром.

Тайер что-то бурчит в ответ. Пока мы подыскиваем себе удобное место в ложе, девочки носятся вокруг и визжат от возбуждения. Я не склонна впадать в ажиотаж. Я уверена, что сделаю это позже, но сейчас я слишком потрясена.

– Вот это да! – Я пытаюсь поверить в происходящее, позволяя Тайеру тащить меня за собой. Ему, высокому и крепкому, гораздо легче прокладывать себе путь через толпу. Несколько человек бросают на нас неприязненные взгляды, но я их игнорирую.

Я на концерте «Уиллоу Крик»! Я мечтала об этом много лет! Разумеется, я должна была быть здесь с Калебом, но…

Чувство вины поселяется во мне, когда я осознаю, что счастлива оттого, что рядом со мной Тайер. Я смотрю на этого мужчину и удивляюсь, почему я им так увлечена. Почему я не могу смотреть на него, как на остальных? Почему именно он, единственный из всех людей, что-то во мне будоражит? Это нечестно.

Наконец Тайер добирается до места, которое, по-видимому, считает достаточно хорошим. Мы останавливаемся, и он смотрит на меня сверху вниз.

– Оставайся здесь. Я сейчас.

– Я… – Он уходит, прежде чем я успеваю сказать хоть слово.

Я вытаскиваю из кармана телефон, включаю его и читаю череду сообщений. Я уже сообщила маме, что доехала до Бостона, а теперь пишу, что я на концерте и дам знать, когда вернусь в отель. Будет поздно, но я знаю, что ей станет легче, если я отмечусь, даже если это ее разбудит. Я сказала ей, что меня повезет Тайер, и когда она спросила, почему он на это согласился, я солгала: сказала, что ему нужно уладить в Бостоне кое-какие дела, так что ему все равно по пути.

А теперь получается, что из-за меня этот мужчина не только приехал в Бостон и останется в нем ночевать, но еще и оказался вынужден купить новые билеты. Да еще и билеты в ложу! Я знаю, что они недешевые, уж точно не для группы такого калибра. Мой желудок болезненно сжимается. Я никогда не смогу ему за это отплатить – ни в прямом, ни в переносном смысле.

Я прокручиваю сообщения от Калеба (в основном это «Прости» и «Я все исправлю») и прикидываю, что сказать.