Осколки прошлого

— Надеюсь, вы готовы к битве. — Она жестом указала на двери бара, за которыми гудела конференция. — Кто там был в логове львов — Иона или Даниил?

— Иона был во чреве кита, в логове львов был Даниил.

— Да, точно. Господь послал ангела, чтобы закрыть львам пасти.

— Неужели ваш отец настолько плох? — Лора слишком поздно поняла бессмысленность своего вопроса: Квеллеры-младшие, все трое, нашли свои способы жить в тени отца.

Джейн сказала:

— Я уверена, что вы сумеете постоять за себя перед лицом Могучего Мартина. Вас сюда не просто так пригласили. Просто помните, что, если он во что-то вцепился, он это уже не отпустит. Все или ничего — так устроены Квеллеры.

Она, похоже, не ждала ответа. Ее глаза то и дело посматривали в зеркало за баром, в котором она разглядывала пустую комнату. Это снова был осьминог из лобби, пытающийся найти что-то, — что угодно, что заполнит ее изнутри.

Лора спросила:

— Вы младшая из Квеллеров?

— Да, потом Эндрю, а потом наш старший брат, Джаспер. Покинул славные Военно-воздушные силы, чтобы присоединиться к семейному бизнесу.

— Экономические консультации?

— О господи, нет. Деловая сторона вопроса. Мы все ужасно им гордимся.

Лора проигнорировала ее сарказм. Ей были хорошо известны все подробности взлета Джаспера Квеллера.

— Это вы только что играли на пианино?

Джейн закатила глаза, как будто ей было неловко.

— Григ мне кажется слишком афористичным.

— Я однажды видела, как вы играли. — Оторопев от сказанной правды, Лора моментально вспомнила: Горе Квеллер сидит за фортепиано, публика восхищенно наблюдает, как ее руки парят над клавишами. Невозможно было соотнести эту невероятно уверенную в себе исполнительницу с нервной молодой девчонкой со сгрызенными ногтями и беспокойно стреляющими в сторону зеркала глазами.

Лора спросила:

— Вы больше не Горе Косорукое?

Она снова закатила глаза.

— Проклятый крест, который я несу с самого рождения.

Лора знала от Эндрю, что Джейн ненавидела это семейное прозвище. Она чувствовала, что это неправильно — знать так много о девочке, когда та не знала о ней ничего, но таковы были правила игры.

— На мой взгляд, «Джейн» подходит вам больше.

— Надеюсь на это. — Она молча стряхнула пепел с сигареты. То, что Лора видела ее выступление, очевидно ее напрягло. Если бы Джейн изобразили на картине, то от ее тела исходили бы волны тревоги. Наконец она спросила: — А где вы меня видели?

— В Голливуд-боул.

— В прошлом году?

— В восемьдесят четвертом. — Лора попыталась скрыть тоску в своем голосе. На этот концерт ее в последний момент пригласил муж. Они поужинали в их любимом итальянском ресторане, где Лора выпила слишком много кьянти. Она помнила, как опиралась на мужа, когда они шли по парковке. Его твердую руку на своей талии. Запах его одеколона.

— Это был один из концертов «Джаз в Боул» перед Олимпиадой, — сказала Джейн. — Я выступала вместе с оркестром Ричи Риди. Это был трибьют Гарри Джеймсу, и… — она нахмурилась, припоминая: — Кажется, я сбилась во время «Ту О’Клок Джамп». Слава богу, трубачи вступили раньше.

Лора не заметила никаких огрехов, только то, что весь зал встал в конце выступления.

— Вы помните ваши выступления только по допущенным ошибкам?

Она только покачала головой, но за этим скрывалась целая история. Джейн Квеллер была пианисткой мирового класса. Она посвятила музыке свою юность. Ушла из классики в джаз, а из джаза в студийную работу, и за это время успела выступить в самых знаменитых концертных залах и на самых престижных площадках.

А потом она ушла.

— Я читала вашу статью про штрафное налогообложение. — Джейн подбородком дала бармену знак принести ей еще один коктейль. — Если вдруг вам интересно, отец требует от нас быть в курсе его профессиональной жизни. Даже на расстоянии десяти тысяч километров.

— Очень назидательно.

— Скорее пугающе, чем назидательно. Он тайком подкладывает свои записки в письма моей матери, чтобы сэкономить на почте. «Дорогая дочь, мы будем присутствовать на обеде с Фланниганами на этой неделе, так что, пожалуйста, будь готова отвечать на вопросы, касающиеся прилагаемой мной статьи по поводу макроэкономических показателей в Никарагуа». — Джейн наблюдала, как из бутылки льется джин. Бармен наливал ей щедрее, чем Лоре, но молодым и красивым девушкам всегда достается больше.

Джейн продолжила:

— Ваши слова об экономической политике как оружии против меньшинств заставили меня действительно по-другому взглянуть на государство. Хотя, если послушать моего отца, то ваша модель социального строительства уничтожит мир.

— Только для таких людей, как он.

— Осторожно, — это предупреждение было уже серьезным. — Моему отцу не нравится, когда ему противоречат. Особенно женщины. — Она встретилась с Лорой глазами. — Особенно женщины, которые выглядят, как вы.

Лора вспомнила, что много лет назад ей говорила ее мать.

— Мужчина никогда не должен чувствовать себя некомфортно среди женщин. Женщина должна чувствовать себя некомфортно среди мужчин всегда.

Джейн усмехнулась, туша сигарету в пепельнице.