Осколки серебра и льда

Хотя мое предназначение всегда было моим высшим благом, какая-то эгоистичная часть меня согласна со словами королевы и готова кричать: «Да! Да, да, я пережила более чем достаточно!» Девушка не должна нести такую ношу. И никто должен. Но кто я без своего предназначения?

Она берет мое лицо в ладони слишком жестко, чтобы это успокаивало, но достаточно, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.

– Ты найдешь свой путь. Новый. Всегда есть выход, даже если сейчас тебе так не кажется. – Она на миг замолкает, а затем подмигивает мне. – И нет лучшего способа подбодрить принцессу, чем устроить бал-маскарад, не так ли?

Двадцатое апреля

Фейри просто одержимы балами и банкетами. Возможно, при других обстоятельствах я бы привыкла к этому. А тут еще не просто бал, а бал-маскарад! Живя в Ауруме, я слышала об этой моде других стран, которая еще не дошла до людей. Отец называл их претенциозными и неприличными. А мы с Изобеллой по вечерам часами обсуждали, какой костюм выбрали бы. Я так и не смогла определиться. И мы обе очень переживали, что никогда не попадем на бал-маскарад. Воспоминания тяжелым грузом давят на меня. Но во мне есть и та часть, которую воспитала Изобелла: всегда радоваться жизненным мелочам и ценить жизнь.

Поэтому я не пытаюсь подавить предвкушение, бьющееся в глубине моего сердца, когда в дверь спальни стучат. Изобелла была бы просто счастлива, если бы узнала, что я все-таки иду на бал-маскарад.

Но радость почти сразу же сменяется паникой, когда я вижу, как моя горничная, имени которой я так до сих пор и не знаю, вкатывает мое новое бальное платье на манекене. Да, вкатывает. Потому что оно такое огромное и пышное, что упаковать его в коробку было бы просто нереально. Я попросила, чтобы на моем платье был вышит золотой жаворонок. Но в этом золотом парчовом платье с вышитым узором из перьев и с рукавами, похожими на крылья, я скорее сама буду похожа на жаворонка, тонущего в украшениях и золоте.

– Святая Мердана, – выдыхаю я с тревогой, но в то же время под большим впечатлением от подарка.

– Прекрасное платье, – восхищенно шепчет королева, которую я сначала даже не заметила за платьем. И на ней тоже огромный пышный наряд.

Я, пошатываясь, отступаю назад и сажусь на край кровати:

– Но я не могу пойти в нем на бал. Все возненавидят меня еще больше за то, что я пользуюсь вашей добротой.

– Ты будешь выглядеть великолепно и всех очаруешь. И никто тебя здесь не ненавидит.

Я смотрю на нее скептически:

– Меня ненавидят все. Я думала, что при его дворе меня никто не выносит, но здесь за один день я чувствую столько неприязни, сколько не чувствовала за все время пребывания в замке принца.

Она осторожно садится рядом со мной.

– О, моя дорогая, мне так жаль. Я позабочусь о том, чтобы они…

Я всплескиваю руками:

– Нет, я их понимаю! Я – Проклятая, а значит, и опасна. Ваши увещевания или требования только усилят их ненависть.

Она тяжело вздыхает.

– Наверное, ты права. Но, в конце концов, время лечит. – Она хватает меня за руки. – Но у меня просто сердце разрывается, что ты страдаешь!

– Пожалуйста, не беспокойтесь. Я переживу. Бывало и хуже, поверьте.

Правда в том, что меня постоянно накрывают волны чужой ненависти. И моя горничная, которая меня игнорирует, – еще наименьшее из всех зол. Я постоянно слышу саркастичный шепот за спиной, едкие замечания о моем происхождении, моей внешности, ловлю пристальные взгляды, куда бы я ни шла. С каждым днем мне все меньше хочется вставать с постели. Но я не могу. Я поклялась никогда не сдаваться и жить лучшей жизнью. Ради Изобеллы, ради моих родителей, моего народа, ради тех, кого принесли в жертву зимнему королевству, и тех, кому только предстоит отправиться в Ригос. Ради всех, кого я подвела. Нет, только не об этом! Я яростно трясу головой, прогоняя эти мысли. А затем снова смотрю на королеву, которая тем временем с интересом изучает мое платье.

– Золотой жаворонок, я не ошиблась?

Я мрачно улыбаюсь, потому что на сей раз мне в отличие от предыдущих не пришлось долго думать над нарядом.

– Это герб моей семьи.

Королева подзывает горничную, которая тут же протягивает ей шкатулку.

– Как только услышала о твоем платье, я тут же распорядилась создать для тебя подходящую маску. Ведь что за бал-маскарад без маски? – Она открывает шкатулку с тем же изяществом, с каким принц вручал мне свои подарки.

Но от его подарков у меня никогда так не захватывало дух. От украшенного драгоценными камнями клюва расходятся нежные мягкие перья всех оттенков золота. Я буду с гордостью носить эту маску жаворонка. Не только на балу, но и всегда, в моем сердце. Как вызов всем тем, кто меня мучил. Принцу зимы. И моим собственным сомнениям.

Гиацинты и маски

Двадцать второе апреля

Верис