Осколки (СИ)

— Ну… — говорить и думать о Ричарде было неприятно. Да что там, противно, чертовски! Настолько, что организм Кэлен реагировал легкими приступами тошноты. — Я спрашивала, он ответил что-то вроде: была вакансия с повышением, ему предложили. Меня ответ устроил, это же обычное дело. Даа… а надо было расспросить подробнее!

— Милая, ну ты ведь не знала, — Кара провела кончиками пальцев по руке Кэлен, от плеча до запястья. — Смысл себя сейчас казнить?

— Ты права, конечно, — и вновь покачала головой с тяжелым вздохом. — Знала бы где падать, соломки бы подстелила, да. Трудно смириться с тем, что мы не всемогущи, не всеведущи… Ладно! — хлопнула ладонью по ковру. — Прошлое не изменишь. Давай подумаем над твоей гипотезой. Если предположить, что наш преступник — не Сайфер, не Картер, а Лукас Янг… Хм… Допустим, он живет, сразу жил здесь, в Филадельфии. Каким-то образом узнал, что в Мильборне обитает Картер. И задумал гнусную игру… разыскал Сайфера, устроил его перевод сюда? — Кэлен побарабанила пальцами по блокноту. — Нет. Слишком притянуто… неправдоподобно.

— Знаешь… — Кара накрыла ее руку своей, останавливая нервную дробь пальцев. — Френк как-то сказал, что вымысел ограничен рамками правдоподобности, а вот реальная жизнь не ограничена ничем. В том смысле, что в жизни порой происходит такое, что не придет в голову, не приснится даже самому отъявленному фантазеру, понимаешь?

— Хм… интересная мысль, милая, — Кэлен удивленно глянула — и чуть опять не заблудилась в её глазах. — Думаешь, моя гипотеза может оказаться жизненной?

— Почему нет? — Кара опрокинулась на спину, потянулась с удовольствием, всем телом, после заложила руки за голову, уставившись в потолок. — Или вот, как вариант: этот… Янг? Да, скажем, он давно уже жил в Филе, держал свою порочную страсть под контролем. А появление Сайфера его спровоцировало… парень сорвался, начал насиловать и убивать. И подставлять Сайфера.

Кэлен поднялась с живота, села на колени и посмотрела на Кару с изумлением:

— Ты серьезно?

— Да, — и впрямь, лицо серьезное, категорически. Кэлен поморгала, покачала головой. Шутит? Наверняка же, ну. Или нет? Майка на Каре задралась, обнажив живот, и Кэлен, мельком заметив это, вдруг прикипела к нему, животу взглядом. Каким-то особенно красивым он ей показался сегодня… просто глаз не оторвать, такой красивый! Кэлен передвинулась — туда, поближе к животу, положила на него ладонь, на секунду прикрыв глаза: какое все-таки наслаждение — прикасаться к Каре. Низ ее, Кэлен, собственного живота мгновенно откликнулся жаркой тягучей пульсацией. И голос охрип, завибрировал:

— Не знаю, радость моя… как-то все это сложно слишком, не находишь? Да и не логично же, ну! Сайфер перевелся год назад, а сорвался наш загадочный Янг, как бы его теперь ни звали, только в феврале… Почему? — посмотрела в глаза Каре, и Кара, кивнула, пожав плечами. Поскольку руки у нее были под головой, выглядело это довольно забавно, Кэлен даже прыснула тихо, но тут же нахмурилась, вздохнула: — Как не хочется мне этого признавать, но пока более достоверной выглядит гипотеза о Сайфере. Скорее всего, его перевод к нам и впрямь был в большой степени случайным. Возможно, Сайфер и сам не знал, не ожидал, как повлияет на него возвращение в Филадельфию… Но и здесь он долго держался. Даже мной увлекся, — она усмехнулась невесело. — Может, даже больше, чем увлекся. Может, именно наш разрыв его спровоцировал в конце концов…

— Кэлен… — Кара резко, неожиданно, подкинула себя от ковра, села, взяла Кэлен за руки: — Я надеюсь, ты себя не винишь?

Кэлен бросила на неё взгляд — вполне виноватый, если честно — опустила глаза:

— Немного виню…

— Кэлен!

— Милая, да я сама все понимаю… Понимаю, что это глупо, что я, на самом деле, не при чем, — улыбнулась Каре, потянула её за руки: — Иди сюда, — припала к губам. Все же любимые губы — самое вкусное и действенное лекарство от любой боли, с момента встречи с Карой, с того, первого поцелуя в прихожей, Кэлен была в этом уверена, совершенно, категорически уверена! Вот и сейчас они, любимые губы, горячие, нежные, умелые, почти мгновенно прогнали и эту легкую глупую вину, и досаду — на себя, на дело, за то, что оно, это дело никак, ну никак же не поддается! — и страх перед собственной беспомощностью… Да, любимые губы лечили, отгоняли демонов, утешали, вдохновляли. И оторваться от них было невозможно, абсолютно, категорически невозможно! А главное, и не нужно было отрываться-то, ведь у них, у Кэлен с Карой еще уйма времени. От этой мысли, от затопившего следом счастья Кэлен задохнулась даже сильнее, чем от этого долго упоительного поцелуя… И разорвать его все же пришлось — чтобы отдышаться. И насладиться теплым сиянием в глазах Кары, и ее улыбкой, мечтательной, влюбленной… любимой.

Кара воспользовалась паузой:

— Кэлен, ты ни в чем не виновата, — твердо сказала, строго, глядя прямо в глаза. — Даже если это Сайфер, не ты, и не ваш разрыв сделал из него насильника и убийцу. Это сделал Хоган.