Осколки (СИ)

— Господи! Кара! Милая, ты можешь что-нибудь сделать? Вернуть её? Как-нибудь? Почему она уходит, почему???

— Она… — Кара снова опустила ресницы, прислушиваясь. — Она поверила, что умерла. Она уходит.

— Боже мой… ты можешь её вернуть? Кара, прошу тебя, скажи, что ты можешь!!!

— Я не знаю… и… Кэлен, зачем? — снова вскинула глаза, отчаянные, во взгляде — боль. И надежда: — Кэлен, я ведь могу остаться одна, наконец-то, только я! Мы же этого хотели когда-то. Теперь такой шанс…

— Кара, — Кэлен рыдала, беззвучно, без всхлипов — её просто колотило да слезы сыпались градом, остывая на ветру. — Милая моя, прошу тебя, умоляю, верни её! Я знаю, знаю, мы хотели… но это давно было! Все изменилось же! Прости меня. Я знаю, ты бы хотела быть одна, только ты, да. Но… милая, она мне тоже нужна! Вы обе мне нужны! Я не могу потерять её… тебя… ни одну из вас! Умоляю тебя, сделай что-нибудь! Кара… я ведь люблю её, — и снова бессильно уронила руки, опустила голову.

— А меня?

— Да! Я люблю тебя, радость моя, люблю! Люблю тебя как никогда и никого не любила в жизни, как не люблю даже Мэйсон! Но я всё же люблю и её… Ты мой день, Кара. Она — ночь. Вы обе нужны мне...Милая, прошу тебя… пока еще не поздно…

Кара закрыла глаза на секунду, сглотнула судорожно, трудно:

— Ладно. Я попробую… мне больно от твоей просьбы, но… я люблю тебя, Кэлен. И не хочу, чтобы ты страдала. Я попробую… только не обещаю. Не знаю, возможно ли это вообще!

— Спасибо! — и снова схватила её руки, поднесла к лицу, по очереди прижалась губами — к одной, к другой. — Спасибо, любимая моя! Только… Кара, прошу тебя, не уйди вслед за ней! Вернись ко мне, обещай!

— Да. Я постараюсь, — опять закрыла глаза. А через пару мгновений начала валиться назад — Кэлен едва успела подхватить, придержать, осторожно опустить на землю. С ужасом наблюдая, как замирает, почти перестает дышать тело. В уши ворвался далекий еще вой сирены — где-то там мчалась к ним, сюда, неотложка, летели полицейские автомобили. Кара все лежала, застыв, окаменев даже, и от мертвой её отличало лишь едва заметное движение грудной клетки — чуть вверх, чуть вниз… Кэлен не отрывала взгляда от тела. Вернитесь, прошу вас, умоляю, заклинаю, только вернитесь. Она смотрела, смотрела, не отрываясь. Ей было страшно отвести взгляд. Ей казалось, что если она его отведет — или даже моргнет просто — произойдет самое страшное. Они не вернутся. Ни одна из них… Кэлен молилась — богу, небу, Каре, Мэйсон… умоляла, заклинала, просила. И отчаяние внутри разрасталось, кусочек за кусочком отвоевывая территорию у надежды, вытесняя её.

Кажется, Кэлен все же моргнула. А когда открыла глаза… — встретилась взглядом с Карой. Вскрикнула, рванулась, протягивая к ней руки:

— Кара!!!

Кара поморгала, нахмурилась, чуть прищурилась, фокусируясь. Ухватилась за руку Кэлен, медленно оторвала спину от тротуара, села. Облизала губы:

— Мэйсон…

— Что??? Что с ней?

— Нет, — помотала головой. — Я — Мэйсон.

— Боже! — кинулась, обняла, прижимаясь, вжимаясь в нее. — А Кара? Что с ней?

— Она… в порядке. Она позвала меня… сказала, я еще не умерла. Я не умерла, Амнелл?

— Нет, — Кэлен рыдала и смеялась, одновременно, сразу. И прижимала её, эту чертову Мэйсон, к себе. — Нет, ты не умерла. Господи, Кара молодец! Она вернула тебя, дуру ненормальную! — оттолкнулась от Мэйсон, отстранилась, уставилась в лицо: — Ты дура!

— Да, — и улыбнулась. Очень нежно. Невозможно нежно — для неё, для Мэйсон. Это скорее была улыбка Кары, и Кэлен нахмурилась, вглядываясь подозрительно в глаза… нет, не Кара. Мэйсон. Её глаза, глаза без солнца. А вот улыбка — нет, не её, совсем, категорически… Кэлен прищурилась сердито:

— Что ты улыбаешься? Ты чуть не умерла! Ты чуть не умерла сама и не убила Кару!!! Как ты могла?

— Кэлен… — улыбка, кажется, стала шире.

— Что? — снова прижалась к ней. — Как ты меня назвала? Ты почему меня так назвала?

— Это ведь твое имя, разве нет? — обняла её, принялась поглаживать по спине, по волосам.

— Нет. Мэйсон, ты же все перепутала. Ты не путай, пожалуйста! По имени меня зовет Кара. А ты — ты называешь меня Амнелл. Или сладкая. Не путай! Мне и так с вами трудно… я с ума с вами сойду! Ты еще путаешь! Не путай, Мэйсон, пожалуйста…

— Хорошо. Хорошо, сладкая. Прости меня.

— Ты безответственная, Мэйсон.

— Да.

— И безрассудная!

— Да.

— Безголовая!

— Да. Да, милая.

— И не смей больше! — стукнула её кулаком по спине, легонько. — Никогда не смей больше так рисковать! Не смей умирать, Мэйсон!

— Я не буду, не буду. Обещаю тебе.

— Вот! Ты пообещала! Ты больше не смей… так… — Кэлен все же заплакала, теперь уже по-настоящему, в голос, хоть и тихо, всхлипывая, сотрясаясь. Мэйсон гладила её по спине, прижималась губами то к щеке, то к уху.