Осколки (СИ)

Было бы просто, если бы не Мэйсон. Чертова Мэйсон, которую Кэлен порой ненавидит — ведь это из-за неё нет возможности быть с Карой, встречаться с Карой, проводить время с Карой тогда, когда хочется… а не когда чертова Мэйсон соизволит уснуть! Но стоит только разозлиться на нее, как Кэлен становится стыдно. Ибо головой-то — а может, и не только головой – она, Кэлен, понимает: если бы не эта чертова Мэйсон, не было бы её Кары, такой вот Кары, какую Кэлен знает и любит. Может, была бы другая. Или — не было бы вообще… Мэйсон спасла Кару. Мэйсон выдержала все, не сломалась и даже не озлобилась до ненависти ко всему живому. Да, обросла броней, да, выставляет чуть что эти свои невидимые острые шипы – ну, а как иначе-то? Без этого она бы не выжила. И не сохранила бы жизнь Каре. Мэйсон выжила, спаслась сама, спасла Кару… И за это Кэлен её, Мэйсон, бесконечно уважает.

Вот оно, вот что мучает Кэлен уже который день: кажется, с Мэйсон все три «источника» тоже вполне себе могут зафонтанировать… Ну, скажем, уважение уже имеется. Да, Кэлен уважает Мэйсон — с самого первого дня, с их первого совместного выезда на задержание. Мэйсон тогда действительно проявила себя более чем достойно. Да и затем в самых разных ситуациях она, с точки зрения Кэлен, лишь подтверждала, что и в самом деле заслуживает уважения. А после того, как Кэлен прочитала личное дело Мэйсон, узнав страшные подробности её детства, её жизни, уважение, пожалуй, достигло категорического максимума.

Дружба? Нет, конечно, они еще не друзья, но… Но, черт возьми, отчего-то Кэлен совершенно не сомневается, что они ими станут. Ну, а что себя обманывать? О таком друге, как Мэйсон, только мечтать. Кэлен с ней интересно. Весело. Как ни странно — учитывая обстоятельства, и несмотря на её, Мэйсон, ершистость, грубоватость, нахальность — Кэлен с ней комфортно. И – да, — легко. Просто. Надежно и спокойно, черт побери! А еще — тут Кара права — Кэлен всегда есть о чем поговорить с Мэйсон, ибо как минимум, у них одна на двоих работа и они ее, работу свою, по-настоящему любят, они на самом деле искренне этой работой увлечены. Всего этого достаточно для рождения дружбы, более чем. А ведь Кэлен еще и далеко не все знает о своей новой напарнице. Да почти ничего не знает, если откровенно! Несомненно одно — они могут стать друзьями, да уже становятся же, ну!

Желание. Вот тут Кэлен совсем запуталась. Она ведь реагирует на Мэйсон, совершенно точно реагирует. Её, Кэлен, тело, откликается сладкими спазмами – и, ладно бы, на прикосновения, да хоть даже на голос! Но ведь тело-то — предательское, неразборчивое! — начинает таять под взглядом Мэйсон. И тут уже себя не обмануть, никак не обмануть, не убедить, что мол, её, Кэлен, тело реагирует потому, что вот то тело, те руки, тот голос принадлежат Каре. Каре, которую Кэлен любит. Взгляд-то у Мэйсон другой. Абсолютно, категорически другой. И Кэлен уже совершенно точно определяет по глазам, кто из них — Кара или Мэйсон — в тот или иной момент этими самыми глазами смотрит. Кэлен ужасно, просто до озноба хотелось бы верить, убедить себя, что она, нет, её тело, путает, ошибается — а потому реагирует, а потому отзывается сладкими спазмами и тает, когда из глубины зеленых глаз на них, Кэлен и её тело, смотрит Мэйсон. Но, увы… обмануть себя уже не получается. И — хоть и не хочется, категорически не хочется же! — а приходится признавать: она, Кэлен, хочет Мэйсон. Желает именно её поцелуев — их она уже тоже не путает с поцелуями Кары. Ибо Мэйсон целует иначе — страстно, властно, настойчиво, владея и подавляя, но — так же вкусно, как и Кара. Кэлен мечтает об объятиях Мэйсон — сильных, стискивающих… надежных. Хочет её прикосновений, её ласк… И, черт побери, да — хочет секса с ней, с Мэйсон! Причем — как ни стыдно это признавать — совсем не ради того, чтобы “Мэйсон была довольна”… Кэлен сама жаждет этого удовольствия. Точнее, — и этого удовольствия тоже.

И что же получается, а? Кэлен уважает Мэйсон. Кэлен желает Мэйсон. Дружба с Мэйсон — просто вопрос времени, она уже на подходе, на самом-то деле. И тогда по всему выходит, что Кэлен вполне может влюбиться в Мэйсон. В эту чертову Мэйсон, нахальную, нет, наглую, беспардонную, грубую, хамоватую, холодную, циничную! И при этом — вот же странность, ну! — дьявольски обаятельную. Дерзкую. Бесстрашную. Умную — какой бы недотепой она ни прикидывалась. Возбуждающую. Надежную. Заботливую, черт бы её побрал. В которую влюбляться Кэлен не собирается, не хочет, категорически!