Осколки тебя

— Многие люди ненавидят меня по совершенно обоснованным причинам. Меня нелегко полюбить, но довольно легко возненавидеть. И меня это вполне устраивает. Я провела большую часть своей жизни, ненавидя себя и поверь, во мне много добра для подкормки этого чувства. И единственное, что не вызывает во мне ненависти к себе — это то, что я научилась не соглашаться с чем угодно лишь бы понравится другим людям. Так что я с легкостью сказала «нет» автограф-сессии.

Марго посмотрела на меня поверх своего бокала с вином тем проницательным, понимающим взглядом, который смогли довести до совершенства лишь немногие люди в этом мире.

— О, я наконец-то определилась и решила, что ты мне нравишься, — сказала она после долгой паузы.

Я улыбнулась.

— Это ненадолго.

Марго лишь улыбнулась в ответ. Эта женщина была мудрее меня. И умнее. И определенно добрее. Возможно, я смогла бы развить в себе первые два из этих качеств, но вот доброта вряд ли способна пустить внутри меня корни. Моя почва была непригодной для нее.

— Если честно, то у меня нет аллергии на кексы, — выпалила я.

У меня что, завелась новая привычка? Говорить в тишине, которой я обычно наслаждалась?

Марго вскинула бровь и слегка улыбнулась.

— О, я знаю.

~ ~ ~

Я провела почти приятный день с незнакомкой, вином и восхитительными на вкус кексами. Я съела два. Две порции сложных углеводов, сахара и насыщенных жиров. И мне понравилось. За что я себя почему-то не ненавидела. Как не ненавидела и Марго.

Отвлечься от ноутбука было, мягко говоря, приятно. А эксцентричная, резкая и забавная Марго вызвала у меня зуд в затылке, в месте, где зарождались мои истории, словно инфекция. Чем, по-моему, они и были. У меня даже проявились симптомы этой инфекции — парочка идей и обрывки сюжетной линии. В основном поздно ночью или ранним утром, когда мой мозг был слишком затуманен, чтобы что-то понять.

Я не стала паниковать. Зачем? Вирусы всегда быстро распространяются.

Мне становилось все хуже и хуже, пока история не захватывала меня, и единственным лекарством было перенести ее на страницы. Хитрость заключалась в том, чтобы не забегать слишком далеко вперед. Начать лечить себя — писать — до того, как по-настоящему заболею.

Поэтому я пока не стала создавать персонажа-прототипа Марго или обдумывать, какой она будет в моей истории. Но я позволила этой идее осесть в голове. Вот как это иногда бывало. Случайный разговор. Бездомный крикнул мне на улице о своем восхищении. Какое-то телешоу, полное подростковой чуши и дыр в сюжете. Музыка. Убийство.

И если честно, в основном меня вдохновляло именно убийство.

Многие считали любое убийство трагедией. Для меня же оно было и отдыхом, и работой, и чем ужаснее оно было, тем лучше. Конечно, я бы предпочла, чтобы какого-нибудь бедного человека не убивали, чтобы я могла вдохновиться на историю, но людей убивали в любом случае.

Когда я смотрела на мигающий экран, на то, что разрушило мой гребаный кайф, в памяти всплыл именно этот аспект моей личности. Любовь к убийствам.

Моя мать ненавидела во мне это. То, что с юных лет меня больше интересовал Дин Корлл¹³, а не сериалы подобные «Клубу нянь¹⁴» или что там еще она пыталась мне навязать. Или то, что я носила только черное и резала платья пастельных тонов кухонными ножницами.

Я могла бы проигнорировать ее звонок.

Это было правильно.

Для меня, конечно.

Но в какой-то момент мне все равно придется ответить. Я выделяла своей матери пять минут в месяц. Она итак была рядом все мое детство и ей повезло, что она получила от меня так много.

— Ты не отвечала на мои звонки, — поприветствовала она меня.

Каждый ее звонок начинался с этой фразы.

Я вздохнула.

— Я в курсе.

— Ты даже не потрудишься придумать какое-нибудь оправдание? — прошипела она.

Я прикусила губу. Привычка, появившаяся у меня в раннем подростковом возрасте. Я жевала губу, пока она не распухала и не лишалась кожи, после чего я не могла есть без боли в течение недели.

Где-то провели исследование, что в организме некоторых людей выделяется химическое вещество, расслаблявшее их, когда они кусают губы. Думаю, не стоит удивляться тому, что я расслаблялась, поедая собственную плоть.

— Какой смысл? Ты же знаешь, я не отвечаю на твои звонки не потому, что занята или потому что у меня дедлайн или пропала связь. Я не беру трубку, потому что не хочу с тобой разговаривать.

Я одновременно ненавидела и восхищалась собой за откровенную жестокость, с которой разговаривала со своей матерью.

— Скоро День благодарения, — сказала она вместо того, чтобы начать пассивно-агрессивное переругивание, как она любила.

Наверное, вспомнила о лимите времени во время разговора со мной.

— И об этом я знаю, — ответила я, глядя в окно и гадая, как лес будет выглядеть покрытый снегом.